— Серенады можно, — милостиво разрешил он.

— Всё равно это бред, — покачала головой я, прикидывая, какие бы ещё аргументы привести в пользу своей позиции.

— Теперь ты должна сообщить ему, что ты не девственница, — услужливо подсказал Люк.

— Это не недостаток, это достоинство, — отрезала я.

— Абигайль, ты что, собираешься перечислять все свои недостатки? — ужаснулся Кентон. — Эдак мы в неделю не управимся!

— Это я ещё к твоим недостаткам не приступила, — разозлилась я.

— У, ну, тогда нам понадобится целый месяц. Свидетелям можно сразу предлагать запасаться едой и готовить стулья.

— Свидетели перебьются, — отозвалась я.

И без того впору ходить среди присутствующих с бубном и собирать монетки за предоставленное зрелище, как делают обычно странствующие артисты.

— И вообще, я терпеть не могу аристократов! — выдала я самый убийственный, как мне казалось, аргумент.

— А я терпеть не могу газетчиков, — спокойно парировал Кентон.

— Смотрите, эти двое прямо-таки созданы друг для друга! — вслух восхитился Люк. — Они совпадают буквально во всём!

— Абигайль, у меня сейчас рука отвалится, — напомнил Кентон, который действительно по-прежнему держал перстень в вытянутой руке.

Я в смятении оглянулась. Сочувствия не нашла. Многочисленные свидетели ожидали моего ответа с нескрываемым интересом. Я снова повернулась к Кентону.

— Давай сюда своё кольцо, — раздражённо постановила я и протянула руку, держа ладонь лодочкой.

— Его надо надевать на палец, — насмешливо уточнил Кентон.

— На, пожалуйста, выбирай любой! — фыркнула я, растопыривая пятерню.

Кентон взял мою руку в свою и надел перстень на безымянный палец. Велик, конечно, но большого значения это не имело: всё равно не подразумевалось, что невеста будет впоследствии носить это кольцо; оно использовалось исключительно в ритуальных целях.

Камера взорвалась аплодисментами.

— Очень…своевременное обручение, — негромко произнёс чуть насмешливый голос.

Сокамерники расступились, пропуская вперёд короля, идущего под руку с Говорящей. Айрин выглядела усталой, но уже не настолько измождённой; одежда Рауля была приведена в минимальный порядок, а на голове снова посверкивала корона.

— Надеюсь, вы пригласите нас на свадьбу? — продолжил Рауль. — Если, конечно, она состоится достаточно скоро: мы не намерены задерживаться в Торнсайде надолго. Впрочем, учитывая скоропостижность помолвки, берусь предположить, что затягивать с бракосочетанием вы не собираетесь.

— Вы, как всегда, правы, Ваше Величество, — церемонно ответил Кентон. — Мы будем счастливы видеть вас на нашей свадьбе.

— Вот и хорошо, — кивнул Рауль. — Думаю, свадебный подарок я могу сделать незамедлительно. Я передаю в ваше распоряжение этот замок и земли Торнсайда. Вы восстанавливаетесь в титуле графа.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — только и сказал Кентон, кажется, настолько шокированный этими между делом брошенными фразами, что произнести что-либо более оригинальное оказался неспособен.

— Можете приступать к исследованию своих владений, граф, — как ни в чём не бывало, продолжил Рауль. — Рекомендую начать с верхних этажей, а не подвальных. И нам ещё предстоит многое сегодня обсудить. Сейчас всем необходим отдых, поэтому я жду вас вечером.

— Прошу меня извинить… — переминаясь с ноги на ногу, решился высказаться тюремщик. — Но, по-видимому, это с вами, господин Алисдейр, я должен обсудить один насущный вопрос. Дело в том, что необходимо как можно быстрее разобраться с этим чудищем. — Он устремил взгляд на стену, в которой недавно зиял высокий проём. — Его надо как-то убить, но я даже не знаю, кто на это решится.

— Я тебе убью! — гневно воскликнула Говорящая. — Да так, что мало не покажется! Лучше срочно позаботься о том, чтобы зверю принесли побольше сырого мяса. Он же голодный!

— Злющая же тварь! — пробормотал тюремщик, оглядываясь в поисках поддержки. Не так чтобы он её не нашёл. Позицию Говорящей в данном вопросе не разделял, кажется, даже Рауль. Не разделял, но и не вмешивался.

— А ты посиди здесь подольше без свежего воздуха и солнечного света, да ещё и впроголодь. Тоже на людей бросаться начнёшь! — отрезала Айрин.

— Но на него же мяса не напасёшься! — взмолился тюремщик.

— Не принесёшь мяса, тебя ему скормим, — предупредила Говорящая.

Тюремщик с мольбой во взгляде покосился на Рауля, но тот лишь развёл руками. Мол, если понадобится, то скормим, конечно, что же тут поделаешь? Не станет же он отказывать своей фаворитке в такой мелочи.

Помощь неожиданно пришла со стороны Кентона.

— Вообще-то мне этот котёнок совершенно не нужен, — признался он.

— Честно говоря, я тоже больше люблю собак, — подхватила я.

Я решила поддержать своего жениха, раз уж подвернулся тот редкий случай, когда мы хоть в чём-то с ним совпадали.

— Что ты будешь делать, когда кругом — сплошные живодёры? — неодобрительно вздохнула Айрин. — Ладно, я подумаю, как и куда его можно перевезти.

— В Третьей Оранжерее мне такое украшение жизни тоже не нужно, — поспешил предупредить Рауль.

Говорящая бросила на него укоризненный взгляд.

— Вообще-то ты прав, — нехотя признала она. — От такого соседства у игуаны может случиться кризис самооценки, а это в свою очередь привело бы к депрессии с суицидальными наклонностями…

— Вот только суицид игуаны — это единственное, чего мне ещё не хватало расхлёбывать, — ухватился за эту идею Рауль.

— Ладно, с тигром-то как-нибудь разберёмся, а вот где мой дельфин? — гневно нахмурилась она.

Король закатил глаза и демонстративно отвернулся.

— Вот, Абигайль, имей в виду, — вздохнула, беря меня под руку, Говорящая. — Мужчины — они такие. Рискнуть ради тебя жизнью — это пожалуйста. А вот сделать какую-нибудь мелочь — мусор там вынести или дельфина подарить, — этого от них не допросишься.

— Если я вынесу мусор, ты забудешь про дельфина? — радостно спросил Рауль. — Только узнаю, где у нас обычно хранится мусор. И куда его выносят.

— И не забудь ещё спросить, зачем… В общем, можешь не напрягаться, — обречённо отмахнулась Говорящая.

— Кстати о мелочах! — Я решила ковать железо, пока горячо. — Может быть, вы всё-таки согласитесь дать мне интервью?

— Абигайль, если ты не хочешь, чтобы я заставил тебя уволиться из недельника и по-семейному запер от греха подальше в какой-нибудь башне, держи себя в руках, — посоветовал Кентон.

— Что?! — Моему праведному возмущению не было предела. — Кто-нибудь знает, как расторгают эти их дворянские помолвки? — осведомилась я, хватаясь за перстень.