– Зачем же они рвут нашу спецодежду и громят оборудование, в котором нет блоков памяти?

– Вот и я думаю: зачем, – хмуро ответил он.

Дима первым протиснулся во вторую пробоину. Вот так просто без долгих утомительных переодеваний, без предварительного трехминутного ультрафиолетового облучения он ввинтился в дыру и уже через секунду протягивал руку из «операционной». Всякий раз, заходя в центральную лабораторию, где хранилось тело пришельца, Ольга испытывала волнение. Сейчас к волнению прибавился еще и страх, однако не следовало заставлять Дмитрия ждать. Ольга оперлась на его ладонь и нырнула в отверстие. Она ожидала чего-то неприятного: головокружения, возможно даже потери сознания, но ничего подобного не произошло. Она легко протиснулась между загнутыми створками шлюзовых дверей и оказалась рядом с Димой.

– Это и есть ваша исследовательская лаборатория? – недоверчиво спросил он, светя фонарем в разные стороны.

Открывшаяся картина вызвала у него вполне понятный скептицизм. Стерильнейшее помещение бункера, нервный центр «Хрустального неба», превратилось в помойку, заваленную бесполезным хламом. В разбросанных по полу обломках, забрызганных какой-то скользкой на вид и отвратительно пахнущей гадостью, с трудом угадывались знакомые очертания лабораторного оборудования. Ободранные стены густо покрывали влажные пятна и шишковидные органические наросты, имеющие тот же резкий запах.

«Неужели это и есть истинная среда обитания пришельца?!» – ужаснулась Ольга. Уже одна эта мысль вызывала тошноту. Ольга брезгливо попятилась, но, вступив в лужу зловонной жижи, с чавкающим звуком брызнувшей у нее из-под ног, вернулась назад. Она посмотрела на Дмитрия. Интересно, какое впечатление от увиденного сложилось у него. Но Дима думал о другом.

Направив фонарь на пустой анатомический стол, который единственный из всего оборудования «операционной» остался на прежнем месте, он спросил:

– А где же тогда пришелец?

* * *

На всякий случай Дмитрий заглянул под стол, хотя трудно было представить, что захвативший бункер иноземный монстр испугается двух измученных, с трудом передвигающих ноги людей и трусливо спрячется туда. Его там и не оказалось. Но больше в лаборатории просто негде было спрятаться. Не под слоем же устилающих пол обломков. Дмитрий попробовал разворошить ногой ближайшую груду, но из этого мало что получилось, только вони прибавилось. Покрывающая все вокруг липкая масса быстро густела, как густеет жидкая смола или расплавленная резина, постепенно склеивая увязшее в ней разбитое лабораторное оборудование, превратившееся в бесполезный мусор. Уже не рассчитывая что-либо найти, а скорее из привычки все доводить до конца, Дмитрий дошел до противоположной от входа стены (это оказалось непросто: почти при каждом шаге приходилось вытаскивать утопающие в грязи ноги), посветил в углы и на потолок, но, не обнаружив там ничего примечательного, обернулся к Ольге:

– Что за этой стеной?

– Ничего, – Ольга виновато уставилась на него, но, видимо, посчитав свой ответ не полным, пояснила: – Естественная скальная порода. Это последний отсек на этом уровне.

Последний отсек?! Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Дмитрия разобрал невыносимый идиотский смех. Он даже отвернулся, чтобы Ольга чего доброго не подумала, что он попросту свихнулся. Они с ней проделали изнурительный, без преувеличения полный смертельных опасностей путь. И все ради чего? Чтобы в конце пути оказаться перед заляпанной грязью обшарпанной стенкой, в вонючем тупике, не имеющем выхода? Что и говорить – отличная награда за все потраченные усилия. Остается только смеяться над собой, а когда это надоест, пустить себе пулю в лоб.

Ольга как будто прочитала его мысли, а может, действительно прочитала.

– Дима, мы сделали, что смогли.

– Точно… – скривился Дмитрий. Один нервный смешок у него все-таки прорвался наружу. Впрочем, в их нынешнем веселом положении это было совсем неудивительно. – Только пришелец сумел и сделал чуть больше, не так ли? – Он помолчал. – Скажи честно: тот кабельный коллектор, о котором ты говорила. Его ведь на самом деле нет и никогда не было?

Ольга изменилась в лице. Неужели обиделась? Вот потеха!

– Он есть! Во всяком случае, раньше был. Только я не знаю где.

– В п…де! – выдал Дмитрий соответствующую обстоятельствам рифму. Правда, Ольга не оценила его каламбур.

– Зря ты мне не веришь, – сказала она и закусила губу, как будто боролась со слезами.

Дмитрий и сам не мог сказать, верит он ей или нет. Впрочем, в их положении это не имело никакого значения. Он даже хотел сообщить об этом Ольге, но внезапно осекся.

– Что находится под нами?!

Смеяться больше не хотелось. Ольга тоже почувствовала перемену в его настроении, в ее глазах промелькнула растерянность.

– Под нами? – переспросила она. – Ничего.

– Не ври мне! – прикрикнул на нее Дмитрий. – Я прекрасно знаю, как устроены ракетные шахты. Это зарытый в землю сорокаметровый бетонный стакан! А мы сейчас как раз на сорока метрах, то есть на самом дне стакана! И под нами не должно быть ни пропасти, ни торчащих из тумана железных балок!

– Это рельсы.

Дмитрию показалось, что он ослышался.

– Что?

– Рельсы, – повторила Ольга. – Рельсы от узкоколейки. Я разглядела их, когда сорвалась с лестницы. А шахта глубже, потому что… это не ракетная шахта.

Кривые и чуть ли не завязанные узлом балки – это рельсы, а шахта – не шахта? Либо Ольга начала заговариваться, либо он перестал что-либо понимать. Однако заговаривалась она или нет, ее слова мало походили на бред. Точнее, совсем не походили.

– Первоначально на этом месте еще в советские времена начали строить резервный командный пункт РВСН[5]на случай ядерной войны, но успели выстроить только подземный бункер. В конце 80-х стройку заморозили, а после распада СССР и вовсе свернули. Бункер так и оставался бездействующим более двадцати лет, до обнаружения пришельца. А потом, когда закрутилась вся эта карусель, приказом министра обороны его передали нашему отделу под реализацию совсекретного проекта «Арена». Так появилось «Хрустальное небо».

Заглубленные командные пункты – это основа управления войсками во время войны. Они должны выдерживать даже прямое попадание ядерной ракеты, поэтому строятся под землей на большой глубине в твердом, как правило, скальном грунте. Так что на этот раз слова Ольги походили на правду. И еще! Управление войсками невозможно без надежной связи, поэтому все командные пункты оборудуются защищенными кабельными или волоконно-оптическими линиями, прокладываемыми в глубоких штольнях. Значит, если кабельный коллектор действительно существует, он должен начинаться на самом нижнем ярусе бункера!

– Какова глубина шахты?