— Лейси? Да, конечно, видела. Она заняла на конкурсе пятое место. Мне кажется, ее танец…

— А сейчас, где она сейчас? — в голосе прокурорши звучала сдержанная ярость.

— М-мм… — Клодин задумчиво огляделась. По губернатору ее глаза скользнули лишь мельком, но этого хватило, чтобы заметить и бокал с шампанским в его руке, и ту отеческую улыбку, с которой политические деятели — по крайней мере, на публике — смотрят на молоденьких девушек. Лейси стояла перед ним, Ришар — рядом, он тоже держал бокал.

— Кажется… Ой, мисс Армстронг, да вот же она! — Клодин кивнула в сторону губернатора. — Разговаривает с мистером Страйкером!

Прокурорша ринулась туда. Клодин — следом, готовая пустить в ход последнее средство: «споткнувшись», обдать ее содержимым стакана, который она по-прежнему сжимала в руке. Потом, конечно, можно выдать «Ах, простите! Я такая неловкая!» — но дело будет сделано, а липкий холодный душ с добавкой шоколадной крошки почти любого если не отрезвит, то задержит!

До губернатора оставалось уже шагов двенадцать, когда мисс Армстронг вдруг затормозила так резко, что «несчастный случай» с кофе-гляссе едва не произошел естественным путем.

Клодин обошла ее сбоку, чтобы видеть выражение лица — сжатые губы, злой прищур глаз, но в остальном — светски-бесстрастная маска. Молодец, взяла себя в руки! А теперь подумай, как скажется на твоей карьере, если ты сейчас, прилюдно, закатишь дочери (совершеннолетней!) скандал!

Похоже, и до мисс Армстронг это наконец дошло. Еще несколько секунд постояв, она двинулась в сторону от губернатора. Клодин тоже отошла к колонне, но следила за ней, как ястреб за кроликом.

Отходит дальше… дальше… с кем-то поздоровалась, даже любезную улыбку из себя выдавила… идет к лестнице! Поднимается по ступенькам — уходит!

Незаметно отсалютовав ей вслед стаканом с «химическим оружием», Клодин с чувством выполненного долга сделала первый глоток.

Из дневника Клодин Конвей: «Я никогда не стану изменять Томми или обманывать его. Но я женщина, и у меня, как и у любой из нас, могут быть свои, маленькие женские тайны…»

Каррен-старший нашел ее минут через десять. Возникнув словно ниоткуда, он внезапно коснулся ее плеча и, не успела она обернуться, уже стоял перед ней.

— Она ушла, — доложила Клодин. — Думаю, что уже не вернется.

— Спасибо вам! Я, признаться, в первый момент растерялся, но вы с блеском разрешили ситуацию.

— Это было несложно, — рассмеялась Клодин, невольно вспомнив заявление Фионы, что мужчинам не хватает фантазии и предприимчивости. Хотя в данном случае проблема была скорее в другом — в том, что они не читают любовных романов. Потому что ничего нового она не изобрела: похожая ситуация была описана в одном романе про времена регентства — только там, когда на пороге бального зала появился злодей-опекун, герой быстренько представил свою невесту не губернатору, а самому принцу-регенту.

— Ришар просил меня извиниться перед вами, — продолжал Каррен. — Они с Лейси уже уехали, он повез ее к отцу. Она, как может, пытается бодриться, но на самом деле очень нервничает и переживает из-за матери.

— Ее можно понять.

— Да. Завтра с утра я съезжу к мисс Армстронг, попытаюсь с ней поговорить, как-то наладить отношения. Все-таки семья есть семья.

— Может быть, лучше это сделать самому Ришару?

— Клодин, — Каррен улыбнулся, — вы что, беспокоитесь о моем сердце?

Клодин неловко пожала плечами — не хотелось говорить, что это именно так.

— Не бойтесь, — продолжил он, — хотя Ришар за меня переживает и наверняка наговорил вам всяких ужасов, не настолько уж я сильно болен. Нет, идти, конечно, надо мне — и потому что это будет приличнее: я — отец, она — мать, и потому что мы люди одного поколения, оба любим своих детей и, надеюсь, сможем понять друг друга.

— Наверное, вы правы. Тем более что Ришара она, возможно, до сих пор в глубине души воспринимает как… как потенциального подозреваемого, — задумчиво сказала Клодин.

— Вот именно, — кивнул Каррен. — Вы, как всегда, правы, — еще пару раз кивнул, но уже рассеянно глядя куда-то вниз, как делают обычно люди, отвечая собственным мыслям, и наконец поднял на нее глаза.

— Клодин, возможно, то, что я сейчас скажу, несколько запоздало и не к месту… тем более сегодня. Но я все же скажу. Вы знаете, о чем я давно уже жалею? О том, что когда вы были еще свободны, мой глупый сын упустил момент и не женился на вас.

Клодин опешила настолько, что не сразу нашла, что ответить. В голову лезли совершенно посторонние мысли: что он сейчас очень похож на Ришара… хотя так говорить неправильно, на самом деле это Ришар на него похож…

Промямлила, не зная, что еще сказать:

— Но… Лейси очень славная девочка. И очень любит Ришара. Ради него она даже не побоялась матери — он вам рассказывал, наверное?

— Да.

— И они так хорошо смотрятся вместе!

— Клодин, не уговаривайте меня, — легко, одним лишь прищуром глаз усмехнулся Каррен. — Я и сам понимаю, что Лейси очень милая девочка, ее невозможно не полюбить. Но…

— Кроме того, к тому времени, как мы с Ришаром познакомились, — нашлась наконец Клодин, — я была уже несвободна. И я очень люблю своего мужа.

— Что ж, одно могу сказать — ему повезло. Если бы не это, я так или иначе постарался бы, чтобы вы вошли в мою семью.

«Так или иначе? Он что — никак себя в виду имеет?» — испуганно подумала Клодин — к такому повороту она была совершенно не готова.

— Впрочем, для меня вы в любом случае навсегда останетесь близким человеком, — продолжал Каррен. — И потому я хочу подарить вам одну вещь. Понятно, что то, что вы сделали для Ришара, не окупить никакими деньгами и подарками — но все же… — он полез было в карман, но потом огляделся и кивнул в сторону украшавших зал кустов гибискуса в керамических кадках. — Давайте отойдем туда.

Да уж, отойти не помешает, подумала Клодин. Если сейчас на глазах у всех гостей он подарит ей хотя бы авторучку, то ее репутация в этом штате навеки провалится в тартарары. Не объяснять же всем и каждому, что между ними ничего нет и это всего лишь попытка отблагодарить ее за то, что она по счастливой случайности смогла вычислить убийцу!

Она твердо решила, что если подарком окажется что-то большее, чем памятная безделушка вроде пистолетика Дженкинса — отказаться. Разумеется, со всеми подобающими изъявлениями благодарности, но отказаться. Прежде всего — чтобы не объясняться потом с Томми, которому то, что его жена принимает дорогие подарки от посторонних мужчин, может не понравиться.

Которому это точно не понравится.

«Откажусь, непременно откажусь!» — мысленно повторила самой себе Клодин, с любопытством глядя на то, как Каррен достает из кармана футляр — больше, чем тот, в котором было кольцо для Лейси — как щелкает крышкой…