Образ А.И. Якубовича давно занимал поэта.

Незадолго до восстания на Сенатской площади в «Северной пчеле» была опубликована статья «Отрывки о Кавказе» за подписью А.Я. В связи с этим А.С. Пушкин писал А.А. Бестужеву:

«Кстати, кто писал о горцах в Пчеле? Вот поэзия! Не Якубович ли, герой моего воображения? Когда я вру женщинам, я их уверяю, что я с ним разбойничал на Кавказе, простреливал Грибоедова, хоронил Шереметева etc. — В нём много, в самом деле, романтизма. Жаль, что я с ним не встретился в Кабарде — поэма моя [«Кавказский пленник»] была бы лучше».

Главный герой романа Пушкина, как тип, а не историческая личность, — писал литературовед Николай Васильевич Измайлов, — «окружённый ореолом таинственности и легендарной славы, должен был восхищать обитательниц вод и возбуждать романтические мечтания у московской барышни; он — друг черкесов, помогающих ему; он — бретёр, картёжник и ни перед чем не останавливающийся похититель; вместе с тем любитель театральных эффектов и красивых поз, делающий даже из похорон отца своего “одно кокетство”. Всё это согласуется с характеристикой Александра Ивановича Якубовича, но воспринятой под особым углом зрения…».

Пушкин не ошибся, автором названной статьи действительно был Якубович. К сожалению, дальше замысла написать роман о нём и плана сочинения дело у поэта не пошло. Я же подошёл к тому моменту, когда должен ответить на вопрос, о чём писал в «Северной пчеле» капитан гвардии, декабрист по случаю, как бы я определил его политический и исторический статус.

Понятно, Якубович писал о людях Кавказа, главным образом о воинской стороне их жизни: отношении к войне, к свободе, к неприятелю. В целом его оценка положительная. У него они — «народ свободный, храбрый, трудолюбивый… Сама природа, своими красотами и ужасами возвышает дух сих горцев; внушает любовь к славе, презрение к жизни и порождает благороднейшие страсти, теперь омрачаемые невежеством магометанства и кровавыми обычаями».

Из пороков горцев Александр Иванович выделяет коварство в сношениях с неприятелем и корыстолюбие.

В сибирской ссылке Якубович сошёлся с Николаем Александровичем Бестужевым. В письме к брату Александру Александровичу, переведённому на Кавказ, он сообщал:

«Якубович благодарит тебя за поклон и приписку; велит сказать, что ему снится Кавказ, и ежели он ещё живой выйдет на поселение, то хочет туда проситься. Быть может, ты будешь его командиром».

И на Кавказе помнили Якубовича. Об этом сообщал братьям тот же Бестужев-Марлинский:

«Линейцы — молодцы: все очень помнят Александра Ивановича; черкесы — тоже. Но все те, которым он кланялся, кроме Атажука, или умерли, или убиты».

О других подробностях биографии Якубовича кавказского периода я расскажу ниже.

* * *

Дон Хуан Baн Гален, человек с фантастической биографией, родился в 1790 году на испанском острове Леоне. Еще отроком включился в борьбу народа против Наполеона. Французы были изгнаны из страны, завоевавшей конституцию. Когда конституционалисты потерпели поражение, король Фердинанд возглавил реакцию, начались аресты. Страна покрылась сетью революционных организаций, готовивших открытое выступление во главе с полковником Антонио Квирогой, другом нашего героя.

В сентябре 1817 года Ван Гален был арестован, заключен под стражу, подвергался допросам с пристрастием, но никого не выдал. Наконец, с помощью одной девушки, приёмной дочери тюремщика, проявившей не то чувство, не то сострадание к узнику, ему удалось бежать из мадридской тюрьмы.

Каким образом?

Каждый день надзиратели обходили своих поднадзорных, и Ван Гален решил воспользоваться этим. Он встал у выхода из камеры, и едва тюремщик подошёл к нему, узник толкнул его в дальний угол и, выскочив в коридор, моментально захлопнул дверь и запер её на замок.

Тюремщик, в мгновение ока ставший узником, поднял страшный крик, но это лишь придало силы Ван Галену. Он пустился бежать по коридору, встретил упомянутую девушку и с её помощью выбрался на улицу, где ожидали его друзья, которые вскоре переправили его в Лондон.

Дочь тюремщика была отправлена на вечное поселение в монастырь. Революция возвратила ей свободу. Впоследствии она вышла замуж за солдата, которого полюбила задолго до того, как встретила Ван Галена. Прямо-таки сюжет для романа, подобного «Пармской обители». Понятно, на испанский лад.

Страшная нужда заставила дон Хуана искать службу в такой стране, которая никогда не принимала участия в борьбе против Испании. В этом отношении лучше России он найти не мог.

Ван Гален был представлен графу Дмитрию Николаевичу Блудову, находившемуся в Лондоне. Заручившись рекомендательными письмами к государственному канцлеру Николаю Петровичу Румянцеву, братьям Александру Ивановичу и Николаю Ивановичу Тургеневым и управляющему путями сообщения Августину Августиновичу Бетанкуру, выхлопотал русский паспорт и отправился в Россию, захватив с собою довольно легкий багаж, состоявший из «небольшого чемодана, хорошего здоровья и твердых решений».

В 1818 году Ван Гален добрался наконец до Петербурга. Сразу же сочинил прошение о зачислении его в военную службу. Управляющий ведомством иностранных дел граф Карл Васильевич Нессельроде начертал на нем свою резолюцию: «И так слишком много иностранцев», В ход пошли рекомендательные письма. Новые знакомые посоветовали ему проситься на Кавказ. Это помогло. Испанский революционер был зачислен майором в штат Нижегородского драгунского полка.

Ван Гален прибыл на Кавказ в середине сентября 1819 года с Апшеронским пехотным полком, который остановился в лагере близ Андреевского аула, где находилась главная квартира командующего корпусом. Вот что рассказал он о встрече с Ермоловым и о службе под его началом:

«На следующее утро пушечный выстрел возвестил приближение зари. Я вышел из палатки и с высоты, на которой раскинулся лагерь, увидел одно из самых величественных зрелищ, которое когда-либо представлялось моим глазам: с одной стороны живописно раскинулся аул, с другой — тянулись плодоносные долины, окружённые высокими горами причудливых очертаний. Когда пробило шесть часов, я отправился вместе с офицерами Апшеронского полка к главнокомандующему, жившему в войлочной кибитке с одним окном, всё убранство которой состояло из походной кровати, стола и двух стульев.

Из кибитки вышел адъютант и пригласил нас войти. Ермолов, дружески поздоровавшись с нами, обнял по очереди каждого, с кем познакомился во время последней войны с Наполеоном. Затем, обращаясь ко всем присутствующим, подробно рассказал о положении дел на Кавказе…

Ермолову было на вид около сорока лет. Он очень высок ростом, пропорционально и крепко сложён, с живым и умным лицом. На нём был военный сюртук с красным воротником и орденской ленточкой Георгия в петлице; на его постели лежали сабля и фуражка, которые служили дополнением его обычного походного костюма…

Когда Ермолов приехал из Болтугая, русские нашли Андреевский аул всеми покинутым; из него убежали даже и те немногие князья и уздени, которые еще находились там; остались в нём только священнослужитель да несколько беспомощных стариков. Он приказал войскам стать лагерем близ аула… а беженцам сообщил, что они в течение трёх дней могут вернуться в свои дома. Мера эта оказала своё действие: андреевцы вернулись, но среди вернувшихся не было мужчин…