Кэролайн не перебивала. Его лицо исказила боль — он все переживал заново.

— После того что произошло, я ведь пытался найти Тошера. — Он посмотрел на нее украдкой, стараясь угадать, что она думает.

— Зачем?

— Чтобы узнать о его здоровье. Не знаю… может быть, чем-нибудь помочь…

— Надеялся, он тебя простит?

— Я должен был что-то сделать. Должен. — Его голос зазвенел, он успокоился и продолжил: — Но я не знал как. Хотел даже нанять детектива, но не решился. Потом вспомнил про этого журналиста из «Геральда» — Джо Донована. Он пару лет назад появлялся в наших краях. Попытался с ним связаться. Думал, он мне поможет отыскать Тошера. — Он вздохнул. — Но Донован ушел из газеты. Мне предложили поговорить с другим журналистом — Гэри Майерсом. К тому времени я уже весь извелся, жизнь превратилась в настоящий ад. Я сказал Майерсу, что у меня есть для него материал.

Он снова быстро взглянул на дочь. Она слушала.

— Мы договорились о встрече, но так, чтобы о ней никто не знал. На нейтральной территории. Подальше от дома. Майерс предложил небольшую гостиницу у вокзала Кингс-Кросс в Лондоне. В эту гостиницу ходят проститутки с клиентами и мальчики на продажу. — Он невольно усмехнулся. — Гэри сказал, если нас увидят, то примут за клиентов.

Кэролайн подняла глаза к потолку:

— О боже…

— В общем, — заметив реакцию дочери, продолжал он слегка смущенно, — я рискнул и все ему рассказал. Это был оправданный риск. Я решил, что душевный покой, который мне так нужен, того стоит. Он выслушал меня. Было такое ощущение, что я… облегчаю душу.

— Как на исповеди у католического священника, — вставила Кэролайн.

— Да-да, ты это верно подметила, — оживился он.

— Или на допросе у следователя.

Колин тяжело вздохнул — нет, она не поймет, не простит.

— Гэри решил, что искать Тошера не стоит, и предложил кое-что получше, — продолжил он, собравшись с духом.

Кэролайн снова слушала.

— Взять Кинисайда на живца.

— Что? — нахмурилась она.

— Расставить сети и поймать с поличным. Устроить провокацию, как он выразился, в духе старой доброй Флит-стрит, в лучших журналистских традициях.[6]

— Зачем?

— Чтобы Кинисайд угодил в приготовленную ловушку.

Кэролайн молча смотрела на отца.

— Дело станет гласным, Кинисайда накажут за все его злодеяния. И об этом узнают все.

— А газету-то как начнут раскупать, — усмехнулась Кэролайн.

— Да, — с воодушевлением сказал Колин, не заметив иронии в голосе дочери. — Но самое главное, я бы обрел душевный покой. Ты не представляешь, насколько сильно он мне был нужен, как я этого ждал. Конечно, я прекрасно понимал, что за свои поступки и сам могу попасть за решетку, но все равно должен был на это пойти. Обязан. Мы разработали план действий, решив сыграть на слабости Кинисайда.

Колин полностью погрузился в воспоминания. Он жестикулировал, забыв о раненой руке и ничего не замечая вокруг.

— Он просто изводил меня расспросами о лаборатории, о заводе. Над чем работаем, к каким секретам имеем доступ. Но больше всего его интересовало, предлагал ли мне кто-нибудь за что-нибудь деньги. Большие деньги. И говорил он об этом постоянно. Дескать, к тебе наверняка все время ищут подходы, чтобы купить какую-нибудь разработку, так вот, я-де знаю, как говорить с такими людьми, и помогу продать… Все время повторял, снова и снова…

Колин вздохнул:

— Конечно, промышленный шпионаж — дело сегодня довольно прибыльное. Ты не представляешь, насколько часто ко мне обращались разные люди. Но это были представители конкурирующих фирм, которые хотели всего-навсего первыми выйти на рынок с новым жидким моющим средством. Это вообще-то тоже немалые деньги. Даже очень большие. Но у Кинисайда на уме были «Аль-Каида», международные террористы. Прямо Джеймс Бонд. Начитался бог знает чего, вот и фантазировал. В общем, мы разработали план, в котором учли его желание встретиться для заключения сделки с представителем некой богатой организации.

Колин замолчал, чтобы отдышаться, затем продолжил:

— Я ему рассказал, что работаю над особым проектом. Экспериментальная разработка генетически модифицированного препарата для лечения рака. Вещества, призванного при попадании в организм больного уничтожать раковые клетки. — Он улыбнулся. — Как считаешь, правдоподобно?

— Если бы оно было у нас два года назад, — сказала Кэролайн печально.

— Если бы… — эхом отозвался Колин. — Хорошо бы, чтобы оно вообще существовало. Но такого средства нет. А Кинисайд поверил. Особенно когда я сказал, насколько многообещающей областью исследований является лечение раковых заболеваний. Человек, который создаст и запатентует такой препарат, заработает кучу денег. А чтобы еще больше его зацепить, я добавил, что у вещества широкая область применения. Его можно изменить, перепрограммировать таким образом, что оно обретет способность поражать любые клетки в организме человека. Что его можно даже превратить в оружие.

— И ты, полагаю, сказал, что у тебя есть покупатель?

— Да.

— И он поверил?

— Просто запрыгал от радости. Я сказал, что нужно добыть препарат, но для этого ему придется проникнуть на территорию «Нортек», потому что я один не справлюсь. Он согласился помочь.

Кэролайн не верила собственным ушам.

— Что?! Ты имеешь в виду тот самый случай, о котором столько говорили три месяца назад?

Он кивнул.

— Я же тогда тебя об этом спрашивала, — нахмурилась она. — Значит, это сделал ты?

— Вообще-то Кинисайд. Я им просто руководил. — В его голосе звенела гордость.

— Тогда еще писали, что это могли быть экотеррористы или защитники окружающей среды, у которых сдали нервы. Ты же говорил, что ничего не украли.

— Ничего. Да и красть было нечего. Я показал Кинисайду, как можно попасть на территорию комплекса. Назначил время. Встретился с ним, передал портфель, в котором, как он считал, находится образец этого вещества. Я сказал, что формулу выведу сам.

Кэролайн покачала головой.

— Мы хотели, чтобы он засветился. — В глазах Колина запрыгали огоньки. — Чтобы было свидетельство его проникновения на завод, его преступления. Благодаря Майерсу у нас на руках оказались фотографии.

Кэролайн потерла лоб, глаза.

— Просто не верится… Бред какой-то…

— Кэролайн… — Он протянул к ней руку.

— Не фиг тут нежности разводить! Кэролайн! — передразнила она и попыталась подняться, чтобы от него отойти. Но наручники напомнили ей, что это невозможно. — Ты изувечил моего друга — человека, с которым я встречалась, изуродовал жизни ни в чем не повинных людей и сидишь тут разглагольствуешь. Гребаный Джеймс Бонд! Возомнил себя хрен знает кем!