— А насколько всё опасно? — обеспокоенно спросила госпожа Илария, заботливо протягивая мужу ещё хлеба с мясом.

— Мы успели это задавить, так что, думаю, всё будет хорошо, — поспешил заверить её Шидай. — Хотя гадость эта на диво опасная. Первый раз я с ней столкнулся в молодости, когда искал приключений на море. Подобрали в воде двух мужчин с потерпевшего крушение корабля. Они чего-то там не поладили с населением одного из островов и были вынуждены выйти в море в бурю. Корабль их о скалы и разнесло. А через три недели они вдруг умерли по непонятной причине, а затем и наши начали дохнуть, — Шидай помрачнел. — Пока разобрались, что это за бедствие, три четверти экипажа рыбам пришлось скормить.

В комнате повисло гнетущее молчание. Лалуша расстроенно всхлипнула и, вжавшись личиком в плечо отца, расплакалась.

— Ну, малышка, ты чего? — ласково улыбнулся Шидай. — Я уже уничтожил всех монстров. Бояться нечего.

Та лишь всхлипнула ещё громче.

— Она не боится, — с лёгкой улыбкой пояснила госпожа Илария, поглаживая дочь по спинке, — жалеет.

— Но ситуация откровенно неприятная, — данетий поморщился. — Выходит, что где-то есть кто-то, кто может этой заразой выкосить весь город.

— Нам остаётся только не терять бдительность и надеяться, что отрава была у него в единичном экземпляре, — Шидай протянул руку, принимая от госпожи Иларии ещё один кусок угощения. — Я после того случая год потратил на то, чтобы разобраться с этим ядом, и скажу вам, что перевозить его очень сложно. Эти крохотные существа без живой плоти, — Трибан прикрыл уши дочери ладонью, одной руки хватило, чтобы закрыть всю её голову, — живут не больше суток. Мертвечина не годится. Если перевозить, то только в живом теле, а с этой гадостью живут самое больше два месяца. От моря же до Салеи за два месяца не доберёшься, придётся менять носителей. Дело хлопотное и опасное, а умирать такой смертью страшновато. Мало кто за это возьмётся. Даже не думал, что ещё когда-либо столкнусь с этим.

— Как нам повезло, что вы у нас есть, — искренне выдохнул Варлай.

— Да, нам повезло, — согласился с ним Шидай.

В дверь раздался стук, и она тут же распахнулась. В комнату стремительно вошёл мужчина с очень обеспокоенным лицом и, увидев харена, поклонился ему.

— Харен, господин Дагрен просил вас срочно приехать. В школе произошёл взрыв. Амайярида Мыйм пострадала.

Шидай вскочил на ноги и натужно закашлялся, подавившись крошками. Когда он наконец прокашлялся, дверь уже закрывалась за выбежавшим Ранхашем.

— Не уезжайте без меня! — проорал лекарь, срываясь следом.

Когда карета подлетела к общежитию, рядом со зданием уже было не протолкнуться из-за испуганных учеников, которых выгнали на улицу, чтобы всё досконально проверить. Чуть в стороне на снегу рыдала черноволосая кудрявая девчонка, рядом с ней перепуганной стайкой птичек мялись ещё несколько девушек.

Ранхаш выпрыгнул из кареты, обвёл толпу разъярённым взглядом и рявкнул:

— Разошлись!

Ученики нервно заозирались и, увидев его, поспешили отхлынуть в разные стороны. Харен бегом преодолел расстоянием до общежития и, преследуемый Шидаем, вихрем взлетел на второй этаж.

У комнаты Амайяриды стояли мрачный Дагрен, злой Милим и растерянный директор.

— Что произошло? — ещё на подходе требовательно спросил Ранхаш.

Дагрен нервно и виновато отёр лицо, глядя на покорёженную дверь. Она всё ещё держалась на петлях, но поверхность её была обуглена. Пол на целую сажень вокруг покрывала гарь.

— Неожиданно взорвалась дверь, мы проглядели, — глухо ответил Дагрен.

— Да, вы проглядели! — с ненавистью прошипел Милим. Мужчину трясло от ярости, и, казалось, он был готов броситься на Дагрена с кулаками.

— Почему это произошло? Вы же сказали, что охранка почувствует вливание магии сразу же, — Ранхаш пристально уставился на мастера. — Как охрана вообще просмотрела нанесение печати?

— Она уже была нанесена, — мрачно ответил Милим. — Изнутри, невидимым раствором.

— Что значит, уже была нанесена? — не понял Ранхаш.

— Это наши предположения, — ответил Дагрен. — Комната постоянно была под наблюдением, и никто не мог сделать это незаметно. Вероятно, кто-то, прознав о возвращении Майяри, прокрался в её комнату ещё до нашего приезда и сделал это.

— Комнату должны были проверить, — напомнил Ранхаш. Глаза его так яростно полыхали, что даже мастер Милим решил быть немного сдержаннее в своём гневе.

— Пока в печать не вкачают магию, это просто картинка, — мрачно сказал он. — Её просто никто не почувствовал и не увидел.

— А с охранкой у нас вышел огромный просчёт, — Дагрен расстроенно прикрыл глаза, а затем, открыв их, ткнул пальцем в одну из сохранившихся надписей.

«…тварь»

— Что это? — Ранхаш подошёл ближе и обнаружил, что это не единственная надпись. Глаза его непонимающе расширились.

— Это наши ученицы, — печально ответил мастер Пийш.

— Мы видели, что они разрисовывают ей дверь, — продолжил Дагрен, — но вмешиваться не стали. У нас же была договорённость, что в её отношения с преподавателями и другими учениками мы не вмешиваемся. Мы пока разбираемся, где они приобрели эти… палки для писания, но в них была заложена магия. Совсем немного, но, когда эти палочки прикасались к двери, магия уходила в печать. Охранка же на такие крохотные всплески магии не реагирует. Здесь же школа магии, тут постоянно колдуют. Защита бы просто с ума сошла!

— Да и пусть бы сходила! — не выдержал Милим.

— Печать была всего-то десятого уровня, поэтому нужный запас магии набрался быстро, а затем кто-то активировал её, — мастер Дагрен умолк и повисла тишина.

— Кто? — поторопил их с ответом Ранхаш.

— Мы не знаем, — ответил Дагрен. — Здесь было слишком много народа. Нам нужно будет проверить всех.

— Но это всё равно ничего не даст! — ядовито заметил Милим. — Магию-то вкачивали несколько десятков глупых девиц и…

— Где Майяри? — перебил его Шидай.

— Я отнёс её в свою комнату в крыле преподавателей, — ответил Милим. — С ней лекарь. Проводить вас?

— Не нужно, я найду, — лекарь круто развернулся и быстрым шагом направился к лестнице.

— Что с ней? — Ранхаш вдруг почувствовал, что внутри что-то нехорошо зачесалось.

— Взрыв был несильным, таким не убьёшь, — ответил Дагрен, — но её оглушило и на ней загорелась одежда. Брет успел прикрыть её голову рукой, но левый бок у неё сильно обожжён. Хорошо, что мастер Милим быстро подоспел и затушил огонь.

Мастер Дагрен не стал добавлять, что когда он сам прибежал к комнате, то увидел, что мастер Милим голыми руками тушит платье девушки. Красная корка ожогов с уже лопнувшими пузырями полностью покрывала ладони артефактчика. Сама девушка лежала на Брете, и в первый миг Дагрен решил, что она мертва. Вокруг же кричали и истерично всхлипывали перепуганные ученицы.