— Так что мы будем делать? — повторил Шидай. — Оставим Майяри здесь?

— Пока да, — поморщился Ранхаш. — Перевозить её сейчас опасно, и она ранена. Подождём, пока она восстановится настолько, чтобы встать на ноги.

— Здесь её оставлять тоже опасно, — заметил Шидай. — Кого отрядишь в охрану? Рладая?

— Нет, — Ранхаш отрицательно мотнул головой. — Себя.

— Себя? — повторил Шидай. Удивлённым он, впрочем, не выглядел. — Ночевать здесь будешь?

— Конечно, — спокойно отозвался харен.

— Хорошо, тогда я поеду домой, — решил Шидай. — Мне ещё завтра наших охранников лечить от той заразы, а у меня никаких сил нет. И учеников проверять. Если ей вдруг станет хуже, пошлёшь за господином Лоридом. Он живёт на этом же этаже. Завтра отправлю кого-нибудь с твоими вещами и бумагами. Что-нибудь конкретное нужно?

Ранхаш отрицательно мотнул головой.

— Отлично, тогда спокойного вечера. И ночи, — по губам лекаря расползлась ехидная улыбка. — Не советую ложиться вместе с ней, она очень беспокойно спит, — и, полюбовавшись озадаченным лицом господина, который явно даже не думал о том, чтобы делить постель с больной, в приподнятом настроении покинул комнату.

Встретили его три пары обеспокоенных глаза.

— Всё хорошо, — заверил Шидай школьного лекаря, господина Лорида, и мастера Милима, а Брету строго велел: — А ты топай отдыхать! С охраной Майяри господин Ранхаш будет справляться лично. Господин Лорид, если вдруг возникнут сложности, прошу вас помочь. Мой господин не очень искусен во врачевании, и отношения с девушкой у него несколько натянуты.

— Конечно, с радостью, — глаза толстячка прищурились в улыбке. — Сам харен чувствует себя хорошо? Я заметил, что он хромает…

— О, не стоит переживать, — помрачнел Шидай, — ему нравится себя истязать.

Столь странное заявление вызвало недоумение не только у господина Лорида. Даже мастер Милим вопросительно приподнял брови.

— Ох, я думал, что это из-за ночной драки… — растерянно пробормотал лекарь.

— Драки? — не понял Шидай.

— Да это я про ночное столкновение господина Викана с хареном, — несколько смущённо отозвался господин Лорид. — У школы, знаете ли, множество глаз и ушей, а ртов ещё больше.

— Ах, это… — и личный лекарь харена, к удивлению присутствующих, пришёл в невероятно благожелательное состояние. — Порой я завидую молодёжи. Любовь, страсть, драки за девушек… Эх!

С этими словами Шидай откланялся и направился на выход, оставив мужчин сосредоточенно осмысливать его странные, щекочущие воображение слова.

За окном шелестел колкий снег, наполнявший ночную темноту завихряющимся туманом. Ранхаш, откинувшись в кресле, смотрел на качающиеся ветки и медленно поглаживал левое бедро. Нога ныла просто безбожно, шрам чесался, а колено пульсировало болезненным жаром. Ранхаш не стал просить принести сюда ещё одну кровать, в школе и так было полно дел. Одну ночь он обойдётся и креслом, тем более что ему всё равно нужно подумать. Ноющую ногу пришлось расположить во втором кресле: в согнутом положении она болела так, что хотелось обернуться зверем и броситься на кого-нибудь.

Сейчас в комнате было значительно чище. Мастер Милим, заходивший за своими вещами, был так добр, что вымел мусор. Ранхаш предположил, что доброта эта была вызвана желанием посмотреть на Майяри, тело которой он предусмотрительно накрыл тонким одеялом, а сверху ещё и своим плащом. И присел на край постели, сделав вид, что занят наблюдением за дверью, на самом деле искоса рассматривая преподавателя. Увиденное его несколько озадачило. Мастер Милим выглядел потерянным, расстроенным и испуганным. Порой он замирал, глядя на затылок Майяри, а затем, словно просыпаясь, продолжал собирать свои вещи. Его поведение навело Ранхаша на вполне однозначные мысли. Неужели этот взрослый состоявшийся мужчина с раздражительным характером заинтересовался юной девчонкой-человечкой?

После ухода преподавателя Ранхаш прошёлся по комнате, исследуя все её уголки, и заглянул во вторую комнату, которая должна была быть спальней, но мастер Милим, видимо, использовал её как лабораторию: мебели здесь не было вообще, а на полу можно было различить меловые линии.

От разглядывая линий печатей харена отвлёк господин Дагрен, принёсший ужин и новые детали произошедшего. Охрана утверждала, что на территории школы не было чужаков. Все, кто в этот день прошли через ворота или же, как Мадиш, перелезли через ограду, либо были учениками, либо работали здесь. После происшествия никого с территории не выпускали, значит, тот, кто активировал печать, всё ещё был в школе. Но главная проблема была в том, что определить его действительно не получится. Отпечаток накладывает магия, а её вливали глупые девчонки. Двадцать три глупых девчонки!

Господин Дагрен допросил их всех. Перепуганные последствиями девушки пытались вспомнить хоть что-то подозрительное, кто-то даже сочинял, но Дагрен быстро распознавал неправду, однако по их рассказам выходило, что до расписывания двери они додумались сами.

Недовольство девушек и злость на Майяри начали зреть ещё за неделю до её возвращения. Пока она не появилось, всё это выливалось лишь в негодование на продажных законников, которые отпустили опасную преступницу. Почему они были так уверены в её виновности, хотя ещё недавно по школе гуляли иные слухи, девушки затруднились объяснить. По их словам, все вокруг были уверены в причастности Майяри к ограблению и убийству. Это казалось им правильным и логичным. Ранхаша же это насторожило. Ещё совсем недавно, когда он приезжал допрашивать мастера Пийша, в школе царило другое настроение. Поступок мастера Милима, который поджёг комнату во время разговора с данетием Трибаном, вызвал одобрение и уверенность: раз преподаватель считает Майяри невиновной, значит, законники мутят воду. Да и многие ученики, особенно одноклассники Майяри, высказывали сомнения, что она могла совершить подобное. С того визита не прошло даже месяца, а мнение уже так кардинально изменилось…

Возмущённые наглостью Майяри ученицы не могли не поставить её на место. Первое время они не знали, как осуществить желаемое, но во время прогулки по торговой площади умы их озарила идея. У одного торговца они увидели эти самые палочки, которыми испоганили дверь. Торговец заверил их, что любые желания, написанные такой палочкой, будут иметь вечную силу. Правда, советовал он использовать их для любовных пожеланий. Господин Дагрен распорядился найти этого торговца, но его оборотни пока ещё не вернулись.

Отчёт свой господин Дагрен завершил сообщением, что общежитие было полностью проверено, но ничего подозрительного они не нашли, если не считать парочки очищающих запах зелий, которые они обнаружили у двух парней. Невесты тех закатили жуткий скандал.

Ранхаш покосился на спящую девушку. Вопреки заявлению Шидая, спала она спокойно и ещё ни разу не повернулась. Даже когда Ранхаш укрывал её, она лишь морщилась.