жизнь, но давайте посмотрим на это под другим углом? Вы претендуете на трон?

— Нет. У меня есть два старших брата.

— Вам говорили о том, что на ваших плечах лежит ответственность?

— Никогда такого не было.

— Может быть… вам сообщили о том, что если вы не будете прилежной дочерью — вас выкинут из дома?

— И такого тоже не было. Послушайте, Владимир… Я не знаю ничего о вашем прошлом, хотя очень хочу. Вы интересны мне, как мужчина. Однако, вы наверняка не сталкивались с такой проблемой, что из-за огромного количества детей в семье на тебя… попросту не обращают внимания. Я — единственная дочь Дома Романовых! И меня вечно сбагривали маме и бабушке. Мол, не мешайся. Отойди. Это для мальчиков… Для девочек вон там! И ещё много всего. Я люто завидовала братьям, когда отец брал их с собой на охоту. Я всегда норовила сбежать с бальных танцев, чтобы посмотреть, как отец собирает моколь в гараже… Я просто хотела внимания! И ломала себя. Не мешалась. Не лезла в их пацанские дела. Никогда не напрашивалась. И…

— И перестали чувствовать. — вздохнул я.

— Всё верно. — с грустью ответила она: — Я изо всех сил пыталась скрыть свой страх темноты. Я изо всех сил старалась не показывать вам то, что ненавижу рептилий и грызунов. Но Пауль… Пауль, он как будто раскрыл мне глаза. Понимаете? За этой страшной уродливой физиономией скрылся очень добрый и понимающий дяденька.

— Он же не человек.

— И, что с того? Вы в курсе, кем была Рудольфина до того, как примкнула к Дому Демидовых? Нянькой дочери очень крупного дипломата. А ещё в вашем Университете есть преподаватели духи. Порой божки понимают намного больше, чем люди. Но это в силу своего возраста. И, когда я кричала… Пауль потом приобнял меня и сказал — выпусти всё наружу. А я взяла… и выпустила. Я кричала не потому, что ко мне подошло жалкое подобие гуля. А потому, что узел внутри меня наконец-то развязался! И за это… За это спасибо вашему парку и утренней экскурсии, Владимир Аркадьевич. Мне, конечно, предстоит ещё всё это переварить… Извините, что так и не смогла помочь вам. Я могу написать пару строк в социальных сетях о вашем парке, если вы хотите?

— Был бы не против. А, насчёт того, что не смогли — не переживайте! Съездите до дома. Переведите дух. И в следующий раз говорите прямо, что именно вам не нравится. Мы договорились?

— Ну… — Княжна растерянно огляделась по сторонам: — А я… могу вам полностью доверять? Просто… ну, вы не выглядите человеком, который будет меня использовать в корыстных целях.

— Конечно же, не буду! Зачем? — нагло солгал я.

— Славно! — с облегчением выдохнула Софья: — В таком случае… Мы с вами обязательно встретимся и всё обсудим.

— Что именно обсудим?

— Как это? — удивилась Княжна: — У меня нет людей, перед которыми бы я раскрылась так, как перед вами. Теперь я буду рассказывать вам всё! Делиться своими секретами и переживаниями… Если вы, конечно, не против.

— Не против. — дружелюбно улыбнулся я.

— Тогда… до встречи?

— До встречи, Ваше Императорское Высочество.

— Нет-нет. — она отрицательно замотала головой: — Софья. Просто — Софья.

— Хорошо, Софья. Я вас понял.

— Тебя. — добавила Княжна: — Всё! Я устала от этой официальщины.

— Хорошо, я тебя понял.

— Вот! Отлично звучит. — обрадовалась она: — До встречи… Володя!

— До встречи, Софья.

Окрылённая непонятно чем, Княжна поцокала в сторону главных ворот. Эх, как же я обожаю ломанных-переломанных котят… К ним так просто втереться в доверие!

Теперь у меня есть отличный источник информации.

Ещё немного понаблюдав за Паулем и детишками, я решил прогуляться по парку.

Во-первых — нужно проверить, как работается нашим маленьким торговцам из приюта. Во-вторых — желательно хоть одним глазком посмотреть, что творилось на сцене. И в-третьих — необходимо пообщаться с приглашёнными гостями.

С первым и вторым у меня всё отлично! Я люблю контролировать различные процессы и лицезреть самодеятельность. В первом случае — это отголоски работы на планете-заводе. А во втором, как верно заметила Княжна — душу радовала детская искренность и непосредственность.

Зато насчёт третьего были свои проблемы…

Честно — я очень не любил подобную рутину. Она вызывала внутри меня приступ тошноты. Все эти дежурные улыбки, рукопожатия чисто из вежливости… Да, я сам частенько прибегал к фальши, но её было совсем чуть-чуть. А тут же это превратилось в огромную игру с кучей участников.

Но — таковы правила! К тому же, кто знает, когда именно мне пригодятся те или иные связи?

Хотя, были тут и те, кто меня очень интересовал уже сейчас. К примеру — Граф Игнатьев! Отец Люси нарядился в тёмно-зелёный мундир и выглядел максимально дружелюбно, что настраивало на непринуждённое общение по общим интересам.

— Валерий Никонович! — я крепко пожал ему руку: — Очень рад вас видеть здесь.

— Владимир Аркадьевич. — улыбнулся Игнатьев: — Смотрю — деловая хватка у вас имеется! В последний раз, когда я был в Берендеевском парке, то единственным моим вопросом было — почему его всё ещё не закрыли? А сейчас — столько отзывов! Причём — искренних. Я даже боюсь спросить, сколько ушло денег на «второе дыхание»?

— Очень приятно слышать такое из ваших уст. — скромно ответил я: — Но признаюсь честно — денег ушло много. Однако, ежемесячная прибыль выросла в несколько десятков раз. Так что в скором времени я уже смогу отбить всё, что потратил.

— Славно! Рад слышать, что у вас всё получается. Кстати… Говорят, что Его Императорское Величество подарил вам знатный участок земли в индустриальном районе?

— Всё верно. Хочу располовинить его. На одной организую склад запчастей для моколей. А на второй — комплекс для личных нужд.

— Личных нужд? — Игнатьев задумался: — Вижу, грамотно изучили законы.

— В плане?

— Личные нужды зачастую не обременяются ежегодным налогом. А по поводу склада запчастей… Это очень долгосрочное предприятие, мой друг. Если хотите