– Предоставь это нам, – ответил Дэнни.

Том спал очень беспокойно. Ему снилась Рэйчел. Он проснулся в два ночи, весь мокрый от пота, потом еще раз в половине пятого. Кондиционер страшно шумел, Том его выключил, и теперь в номере было невыносимо жарко и душно. Он выбрался из кровати и распахнул оба окна, выходящие на колоннаду. На улице было совсем темно, и даже птицы еще не пели. Том принял душ и заказал завтрак в номер. К тому времени, как он был готов выйти из номера, стрелки на часах не показывали еще и шести. На лестнице ему встретилась неправдоподобно длинноногая и стройная красавица в практически невидимой мини-юбке. Она поднималась наверх под руку с маленьким, обритым наголо мужчиной средних лет, который бросил на Тома победный взгляд и торжествующе улыбнулся. Том еле сдержался, чтобы не пробормотать: «За что платишь, то и получаешь», – но все же взял себя в руки и молча спустился вниз, в холл.

Он вышел на широкий тротуар перед «Лондонской». Парочка подростков сидела на деревянной скамейке под платанами и самозабвенно целовалась. Женщина в темно-синем фартуке подметала асфальт. В углу площади сто яла недавно выкрашенная в белый повозка с лошадью; лошадь ела траву из мешка, возница спал, прикрывшись ковриком. На перекрестке с Екатерининской такси ожидало пассажиров; неподалеку от него были припаркованы длинный лимузин и «хаммер». Том проверил телефон. Четыре сообщения. Дэнни, Джавад и Нина были уже на ногах. Согласно информации от Эльзы, Serenissima задерживалась на час. Алиша перевела сообщение, посланное руководством порта; оно разрешало лайнеру пришвартоваться у западной пристани. Ни Эльза, ни Хэролд ни засекли ни слова местных переговоров сотрудников Службы внешней разведки.

Том прошел мимо лестницы, чуть не наступил на бродячих собак, которые спали на тротуаре напротив бледно-желтого здания в дальнем конце площади. Где-то шумел генератор: возможно, в квартале снова отключили электричество, как это часто случалось в Одессе. Том зажег сигарету и направился к металлическому пешеходному мостику, с которого открывался вид на порт. Краны, краны, краны – так далеко, как только может видеть глаз. Никаких кораблей у терминала. К перилам моста были пристегнуты сотни замков, любовные талисманы, заржавевшие от дождя и морского воздуха. Старик с каким-то странным волнистым носом прошел мимо Тома, заправляя на ходу рубашку в штаны, и кивнул ему. За спиной, словно из ниоткуда, вдруг раздался знакомый голос:

– Ожидаете корабль?

Том обернулся. К нему приближались Хэролд и Дэнни.

– Джентльмены, – сказал он.

Они встали по обе стороны от него. И на том и на другом были джинсы и рубашки поло. На руке у Хэролда висела серая нейлоновая куртка.

– Итак, – произнес Хэролд. – Он прибудет вовремя?

– С небольшим опозданием, – ответил Том. – Максимум час.

– Может, они наткнулись на айсберг.

Том затушил окурок.

– Кто там в греческой мифологии ждал корабль? – спросил он.

– Эгей, – тут же ответил Дэнни.

Том на мгновение представил Олдрича дома, в его родном Гилфорде, как он штудирует энциклопедии и научно-популярные книги. Хорошая голова. Должно быть, победитель всех местных викторин в пабе.

– Тезей, его сын, отправился в плавание, чтобы убить Минотавра. И сказал отцу, что если вернется с победой, то переменит паруса с черных на белые.

– Но забыл, – добавил Том.

– Именно. – Дэнни посмотрел вдаль, на Черное море. – Эгей увидел корабль, увидел черные паруса. Решил, что его сын мертв. И покончил с собой.

– Вот досада, – сказал Хэролд. – Мы все время забываем, что в то время у них не было мобильных. И Тезей не мог позвонить домой и предупредить отца.

Том засмеялся и положил руку ему на плечо.

– Нам надо как-то убить время. Может, кофе?

Serenissima вошла в порт в семь минут двенадцатого. Джавад и Нина наблюдали за палубой в бинокли, но доложили, что Клекнера не видно. Небо было прозрачным и чистым, и терминал был гораздо оживленнее, чем вчера. Продавцы с лотками и стойками бойко торговали закусками и газетами, очередь таксистов поджидала любопытных пассажиров с круизного лайнера, которые обязательно захотят прокатиться по центру города, посмотреть на улицы старой Одессы. Дэнни и Хэролд стояли на пристани уже час, выглядывая в толпе Александра Минасяна и наблюдая за припаркованными по обеим сторонам терминала машинами – нет ли в них чего-нибудь подозрительного, нет ли признаков слежки. Дэнни доложил, что видит «по крайней мере трех человек» в «мерседесе», стоящем параллельно ряду из пяти пустых автомобилей прямо за зоной таможенного контроля. Если это люди из Службы внешней разведки, подумал Том, то они проявятся не раньше, чем с лайнера начнут сходить пассажиры.

Том, которого и Клекнер, и Минасян знали в лицо, оставался в своей арендованной машине до тех пор, пока с корабля на берег не сбросили швартовы. Это он определил для себя как сигнал. Сейчас он был в порту и его могли узнать в любой момент. Не очень хорошо. Теперь все сводилось к обычной гонке: кто доберется до Абакуса первым. Если Клекнер заметит его, то он может испугаться, и это, возможно, даже сыграет им на руку. С лайнера спустили трап. Том и Дэнни должны были подобраться к нему как можно ближе, чтобы схватить свой приз.

– Есть что-нибудь? – спросил Том, пробираясь сквозь толпу местных мальчишек. Он говорил с Дэнни по рации.

– Ничего, – ответил Дэнни.

В кармане у Тома завибрировал телефон. Звонок. Как оказалось, от Джавада.

– Моя рация села, – сказал он. – Возможно, Минасян. Один. В пятидесяти метрах от вас, одиннадцать часов.

Том посмотрел вперед. В любой операции всегда есть плохие новости. То, что Джавад потерял рацию, – это прокол, но сейчас об этом нужно забыть.

– Опиши его, – потребовал Том.

– Темные волосы, короткая стрижка. Уверен, что это он. Справа от него женщина-блондинка. От вас – слева.

– Вижу ее. – Том оглядел брюнета с короткой стрижкой. Это был не Минасян. – Это не он, – сказал Том. – Продолжай наблюдать.

Дэнни подошел со стороны моря и стоял уже возле самого трапа. Сойти с корабля на берег можно было только этим путем. Никаких машин. Лишь пешие пассажиры. Очень много пожилых людей, медленно спускающихся по ступенькам; двое в инвалидных креслах. Члены команды лайнера в темно-синей униформе, с улыбками и смехом помогают старикам. Оглушительные крики чаек.

– Возможно, Абакус. – На этот раз Нина. Тома царапнуло раздражение. Так бывало всегда, когда он слышал ее голос. – Слева от трапа. На корабле. Исчез из поля зрения. Но я уверена, это был он.

Том посмотрел на белую громаду лайнера – в два раза больше, чем вся гостиница «Лондонская». Игра света и тени, большое количество людей, столпившихся у выхода, почти не позволяла различить отдельные лица, а бинокля у Тома не было. Снова зазвонил телефон. Джавад.