– О, тебе тоже не спится? Проклятая бессонница! – сказала Север, шаркая в сторону домашнего бара.

Я сидела на кухонном полу, обнимала Вашингтона, тряслась, как несчастная паутинка на ветру.

– Вот гады, все вылакали.

Север посмотрела на меня, на мое вымученное лицо, дрожащее тело.

– Глория…

Осторожно подошла ко мне, присела.

– С тобой все хорошо?

– Говори тише, иначе они услышат.

– Кто?

– Мертвые, – улыбаясь, сказала я.

– Ты меня пугаешь… Давай я провожу тебя в твою комнату, хорошо?

– Нет. Они там меня ждут.

– Ладно, тогда пойдем ко мне. У меня никого нет, честно.

Север заботливо подняла меня, обняла за плечо, словно я была ранена, и повела в свою комнату.

Лишь бы они не услышали. Лишь бы…

– Вот так, ложись. Хочешь, я принесу тебе молока?

Я отвернулась. «Вроде бы все спокойно, – подумала я. – Нет трупного запаха, и постель располагает к хорошему сну».

– Я понимаю, ты до сих пор не можешь забыть то, что произошло. Каждый из нас проходил это, всем было нелегко, но, уверяю тебя, это пройдет. Главное – не зацикливаться на этом. И совсем скоро забудешь, что ты убийца. Убийца. Убийца!

Я в ужасе обернулась. Рядом была Север, но только в мертвом обличии. Со сгнившей кожей, червями, извивающимися под ней, пустыми глазницами… Я упала с кровати и поползла к окну, крича и захлебываясь струями холодного пота.

– Глория, ты чего?! Это я. Это я, успокойся, все хорошо.

Проморгавшись, я вновь увидела перед собой прежнюю Север.

* * *

– Она кричала всю ночь. Это было невыносимо.

– Я слышала. Она реально сошла с ума? Вот это да, – ухмыльнулась Миди.

Я лежала спиной к ним, прикидывалась спящей.

– Я боюсь за нее.

– Один мой знакомый тоже видел галлюцинации, ему даже поставили диагноз – какая-то там форма шизофрении. Врачи давали ему таблетки, подавляющие нервную систему, а он делился с нами этими волшебными пилюлями.

– Надо же, какая интересная история! Ладно, пойдем, пусть поспит.

Север с Миди покинули комнату. Я тут же вскочила. Что, если мне тоже нужны эти волшебные пилюли? Я не знала, когда все это закончится, да и закончится ли это вообще. Мне становилось все хуже и хуже день ото дня, поэтому другого выхода у меня не было.

– У меня галлюцинации и… Мне снятся кошмары каждую ночь.

– Вы наблюдаетесь у врача? – спросил фармацевт.

– Нет…

– Без рецепта врача я могу продать вам только слабые успокоительные, но это вряд ли поможет, так что советую обратиться к доктору. И чем скорее, тем лучше.

И такой ответ я слышала в каждой аптеке. Конечно, это было очевидно, я просто надеялась на везение и старалась отгонять от себя мысль о единственном решении моей проблемы.

Я знала все точки барыг на наших Темных улицах. Знала даже характер каждого барыги: кто агрессивный, кто любит обманывать, кто стуканет Лестеру о моем визите. Был только один, кому я доверяла. Он был самым спокойным, за ним не было замечено никаких скользких проделок. Парень четко выполнял свою работу, и это то, что мне нужно. Когда я его нашла, он как раз расстался с очередным клиентом и прошмыгнул в щель между зданиями.

– Стой.

– Чего тебе?

– А что у тебя есть?

– Иди за мной.

Он завел меня в подвал, в маленькую комнатку с раздолбанным стулом, одинокой лампочкой, висевшей над деревянным столиком.

– Мне нужно лекарство, которое угнетает нервную систему.

Его улыбнуло то, что я называла это лекарством. Он отодвинул стол, под ним находился люк, а за крышкой люка таился целый клад различных веществ. Он достал пакетик с ампулами.

– Вот.

– А таблеток нет?

– Здесь тебе не аптечный склад. Бери то, что дают.

– Хорошо… Сколько?

* * *

Я разложила перед собой все необходимые атрибуты: жгут, шприц с дозой, проспиртованная салфетка. Я сотни раз видела, как это делают наркоманы, спасибо жутким подростковым фильмам. «Представь, что ты находишься на приеме у врача, – говорила себе я. – Это просто внутривенный укол, после которого тебе станет легче». Но станет ли мне легче? Я ведь даже не знаю точный эффект этого препарата, что со мной будет? Как же мне было страшно.

– Глория, ты от меня не скроешься! – сказал Дезмонд.

Тут я поняла, что больше тянуть нельзя. Завязала жгут, стала интенсивно сжимать руку. А Дезмонд в это время приближался к кровати, и вместе с ним все остальные. Нащупала вену, быстро протерла место вкола и наконец игла коснулась моей кожи. Я завороженно наблюдала, как она входит внутрь меня, затем, как поршень шприца медленно опускается и жидкость постепенно исчезает.

* * *

Солнечный свет стучался в мои закрытые веки. Я открыла глаза, несколько минут пялилась в потолок, ощущая восхитительную легкость внутри. Затем я огляделась. В комнате была только я, и лишь лучи солнца тревожили меня, освещая мою комнату сквозь незашторенные окна. В моей памяти остался лишь момент, когда я сделала инъекцию, а дальше – как в тумане. Наверное, я сразу провалилась в сон. Голова немного гудела, и слегка подташнивало, но это были мелочи. На кровати до сих пор лежали жгут, разбитая ампула, пустой шприц. Нужно немедленно все это спрятать. Если кто-то догадается, чем я тут занимаюсь, меня ждет такое же наказание, как для Миди, – кафельная комната. Я все спрятала к себе в сумку.

– Мы и так трясем всех, – сказал Доминик, – но никто ничего не знает про этих четверых. Они словно призраки.

– Всем доброе утро.

– Вау, наконец-то похожа на нормального человека.

– Миди, странно слышать из твоих уст что-то про нормального человека, – ответила я.

– Как ты? – тихо спросила Север.

– Хорошо.

– А Крэбтри не поможет нам в этом деле? – спросил Брайс.

– Элиот сейчас занят другим делом, а вы не расслабляйтесь. Уайдлер перед смертью подстраховался. У него остались люди, которые будут за него мстить, и, думаю, они не остановятся.

– А ты уверен, что это кто-то не из наших? Только в «Абиссали» мог пройти слух о том, где живет Одетт, – подключилась к обсуждению Север.

– И только в «Абиссали» знали, что вместе с моей семьей на Гавайи отправляется Глория, а посланники Дезмонда не были об этом осведомлены.

– Может, Сайорс еще при жизни сообщил «Лассе» адрес? – предположил Джеки.

– Джеки, закрой свой рот! – взорвалась Миди.