Если бы кто-нибудь (возможно, находясь в другой стране) надел еще одну гарнитуру, подключенную к тому же компьютеру, то теоретически вы могли бы увидеть его аватар и даже пожать ему руку — хотя при сегодняшнем уровне технологий вы бы, вероятно, прошли с ним друг сквозь друга, как два призрака. Инженеры и программисты пока еще только работают над созданием иллюзии текстуры и «ощущения» твердой поверхности. Когда я посетил ведущую английскую компанию в области виртуальной реальности, мне рассказали там, что получают множество писем от людей, мечтающих о виртуальном половом партнере. Быть может, в будущем любовники, разделенные Атлантическим океаном, смогут ласкать друг друга по интернету, хотя и будут стеснены при этом необходимостью надевать обтягивающие перчатки и облегающее трико, пронизанные детекторами натяжения и устройствами, производящими надавливание.

А теперь давайте ненадолго отринем грезы, чтобы приблизиться к практической пользе виртуальной реальности. Современные медики нередко прибегают к помощи хитроумного эндоскопа — сложно устроенной трубки, которая вводится в организм пациента через рот или, скажем, прямую кишку и используется для диагностики и даже для хирургического вмешательства. Управляя этой длинной трубкой посредством своего рода натяжных тросов, хирург продвигает ее вдоль изгибов кишечника. Трубка оснащена крошечным объективом телекамеры на самом своем кончике, а также световодом, чтобы освещать себе путь. Кроме того, на кончике трубки могут иметься различные дистанционно управляемые инструменты, находящиеся под контролем хирурга, — например миниатюрные скальпели и зажимы.

При традиционной эндоскопии хирург следит за своими действиями через обыкновенный телеэкран, а оперирует, нажимая пальцами на пульт дистанционного управления. Но многие (и не в последнюю очередь Джарон Ланье, автор самого словосочетания «виртуальная реальность») додумались до того, что в принципе ничто не мешает сделать так, чтобы хирургу казалось, будто он уменьшился и сам находится внутри организма пациента. Их идея пока еще пребывает на стадии разработки, поэтому для описания того, как может выглядеть эта методика в следующем столетии, я прибегну к фантазии. Хирургу будущего не понадобится тщательно дезинфицировать руки перед операцией, потому что у него не будет необходимости приближаться к больному. Хирург (предположим, это женщина) будет находиться в большом просторном помещении. Она будет подсоединена к находящемуся в кишечнике пациента эндоскопу посредством радиосвязи. Миниатюрные экраны, расположенные перед обоими ее глазами, будут создавать увеличенное стереоскопическое изображение внутренностей пациента, находящихся непосредственно перед кончиком трубки эндоскопа. Если она посмотрит налево от себя, компьютер автоматически развернет этот кончик влево. Угол изображения, регистрируемого находящейся в кишечнике камерой, будет послушно следовать за движениями головы хирурга во всех трех измерениях. Продвигать эндоскоп вдоль кишечника врач будет своими шагами. Медленно-медленно, чтобы ни в коем случае не повредить пациенту, компьютер проталкивает эндоскоп вперед, и направление движения всегда определяется направлением перемещений хирурга, происходящих в совершенно другом месте. Хирургу же будет казаться, что она и впрямь шагает вдоль по кишечнику. Ей даже не придется испытывать клаустрофобию: ведь, подобно тому как это делается и при сегодняшних эндоскопических технологиях, кишечник будет аккуратно наполнен воздухом — в противном случае его стенки спались бы, что вынудило бы нашего хирурга не столько идти, сколько ползти.

Найдя то, что искала, — скажем, злокачественную опухоль, — доктор выберет подходящее орудие из своего виртуального арсенала. Возможно, удобнее всего будет представить этот инструмент в виде сгенерированной компьютером имитации циркулярной пилы. Глядя через стереоэкраны, которыми оснащен надетый на голову шлем, на увеличенное и объемное изображение опухоли, хирург берет виртуальную бензопилу в свои виртуальные руки и приступает к работе, как если бы речь шла о том, чтобы выкорчевать пень в саду. Внутри реального пациента аналогом бензопилы, воспроизводящим ее действие, служит сверхтонкий лазерный луч. Грубые движения врача, орудующего бензопилой, переносятся на другой масштаб, как будто при помощи пантографа, и компьютер преобразует их в аналогичные им мельчайшие движения лазерной пушки на верхушке эндоскопа.

Мне, для моих нынешних целей, достаточно будет сказать только, что при помощи технологий виртуальной реальности теоретически возможно создать иллюзию того, как человек гуляет по чьему-либо кишечнику. Я не знаю, принесет ли это на самом деле какую-нибудь пользу хирургам. Подозреваю, что да, хотя врач-консультант, которому я задал этот вопрос, был настроен несколько скептически. Этот же хирург называет себя и своих коллег-гастроэнтерологов «почетными сантехниками». Да и настоящие сантехники тоже иногда пользуются более крупнокалиберными разновидностями эндоскопов для обследования труб, а в Америке они даже запускают туда моторизованные скребки, прочищающие себе путь через засоры в канализации. Методы, которые я выдумал для хирурга, очевидно, подойдут и водопроводчику. Тот мог бы бродить (или плавать?) по виртуальному водостоку с виртуальным шахтерским фонарем на лбу и с виртуальной киркой в руке, чтобы пробивать засоры.

Парфенона, взятого мной в качестве первого примера, не существовало нигде, кроме как в компьютере. Этот же компьютер мог бы точно так же познакомить вас с ангелами, гарпиями и крылатыми единорогами. А вот мои гипотетические эндоскопист и сантехник гуляли по такому виртуальному миру, который удерживался в рамках необходимости походить на некий строго размеченный участок реальности — настоящее содержимое канализационной трубы или кишечника пациента. Спору нет, виртуальный мир, показывавшийся хирургу при помощи стереоэкранов, был создан компьютером, но создан в строгой, упорядоченной манере. Врач управляла настоящей лазерной пушкой, пусть и представленной в виде циркулярной пилы — удобного орудия, чтобы удалить опухоль, на вид сопоставимую по размеру с самим хирургом. Форма этого виртуального устройства отражала находящуюся внутри пациента часть реального мира наиболее подходящим для проведения операции образом. Для настоящей главы такая виртуальная реальность с наложенными ограничениями является ключевым понятием. Я полагаю, что любой вид животных, обладающих нервной системой, использует эту нервную систему для построения модели своего собственного, особого мира — модели, непрестанно и в обязательном порядке обновляемой через органы чувств. Характер этой модели может зависеть от того, для каких целей она нужна виду, в неменьшей степени, чем от мироустройства как такового.

Представьте себе парящую чайку, подумайте о том, как ловко оседлала она ветры, бросившись со скалистого берега. Она, возможно, не машет крыльями, но это не значит, что мышцы ее крыльев бездействуют. Они, так же как и мышцы хвоста, постоянно осуществляют тонкую регулировку, чутко прилаживая поверхность тела птицы к каждому порыву ветра, к каждому изменению в окружающих ее воздушных потоках. Если бы мы загрузили в компьютер информацию о ежемоментном состоянии всех нервных волокон, контролирующих эти мышцы, компьютер теоретически мог бы воссоздать во всех подробностях схему движения воздуха вокруг чайки. Он бы сделал это, исходя из предположения, что птица — подходящий механизм для того, чтобы летать, а следовательно, ей приходится конструировать постоянно обновляемую модель того, как движется окружающий ее воздух. Это должна быть динамическая модель — наподобие тех, при помощи которых синоптики предсказывают погоду и которые непрерывно дополняются новыми данными, получаемыми от метеорологических судов, спутников и наземных станций, что позволяет экстраполировать эти модели на будущее. Модели, используемые синоптиками, консультируют нас относительно погоды на завтра. Модель, используемая чайкой, тоже теоретически способна «консультировать» птицу насчет того, как заранее подрегулировать мускулы крыльев и хвоста, чтобы, паря, благополучно вписаться в следующую секунду.