К сожалению, этим очередным общественно опасным происшествием, выражающимся в умышленном использовании руководящими работниками Центрального Военно-морского музея своего служебного статуса для противоправного получения имущественных благ, приходится завершать главу об истории заслуженного исторического памятника – Крюковских морских казарм легендарного Балтийского флота, готовивших на протяжении многих лет пополнение для надводных и подводных кораблей, моряки которых героически сражались, становясь победителями в неравных морских сражениях.

Именно здесь, сливаясь на последнем своем отрезке с набережной реки Мойки, завершается Большая Морская улица, приткнувшись к набережной Крюкова канала, противоположный берег которого уже является искусственной границей одного из наиболее романтичных рукотворных сооружений Санкт-Петербурга – Новой Голландии. Однако, справедливости ради, следует отметить, что старинная петербургская магистраль осталась весьма «недовольна столь преждевременной своей кончиной» и даже потребовала дальнейшего продолжения к просторам Невы.

В начале XX столетия действительно неожиданно возникает плановая разработка продолжения Большой Морской улицы по набережной Мойки до левого берега реки Невы, где, по мнению разработчиков этого проекта, улица должна была встретиться с продолженной же Английской набережной. В ходе реализации этого проекта предполагалось снести склады на территории Новой Голландии и цеха судостроительного Нового Адмиралтейского завода. Расчищенная же территория обоих исторических петербургских островов должна была, по мнению автора варварского плана, разбита на отдельные участки и выставлена на продажу. Этот же вандал-рационализатор предлагал заодно засыпать Крюков и Ново-Адмиралтейский каналы.

Ознакомившись со столь неожиданным проектом, император Николай II повелел назначить компетентную комиссию под председательством руководителя Городской думы, ее членов и председателя строительной комиссии, которым поручалось оценить целесообразность подобного предложения и его финансовую стоимость. К счастью, гласные Думы единогласно отвергли авантюрное предложение и предостерегли Совет министров о дорогих и необдуманных негативных последствиях при его реализации.

Жители сегодняшнего Санкт-Петербурга, влюбленные в свой замечательный город, благодарят одну из девяти олимпийских муз – Клио, музу истории, изображаемую с грифельной палочкой и папирусным свитком в руках, – и своих замечательных предков, бережно сохранивших и передавших потомкам небольшой, но весьма интересный и выразительный комплекс кирпичных казарменных зданий, возведенных гением и талантом академика архитектуры генерала И. Д. Черника и его ученика М. А. Посыпкина. Офицерский корпус казарм лейб-гвардии Конного полка и Крюковские морские казармы сегодня представляют собой достойное завершение большого по площади военного городка, начинающегося у Конногвардейского манежа на Исаакиевской площади. Оба зодчих, по существу, сформировали тогда существенный компонент нового исторического ансамбля Северной столицы – Благовещенской площади с архитектурным шедевром зодчего К. А. Тона – Благовещенской церковью лейб-гвардии Конного полка, завершившей образование уникальной системы ансамбля центра Санкт-Петербурга (Дворцовой, Сенатской, Исаакиевской площадей и прилегающих к ним замечательных улиц).

Новая Голландия

Выйдя из-под Поцелуева моста, река Мойка, увеличив скорость своего течения, пересекается с Крюковым каналом – одним из первых рукотворных водоемов Санкт-Петербурга.

Напомним, что река Муя (Мья и, наконец, Мойка) всегда активно влияла на формирование города, во многом предопределив характер его застройки, особый имперский ландшафт и столь неповторимый образ новой русской столицы. Мало того, эта ижорская река сама является родоначальницей целого ряда известных водоемов Санкт-Петербурга. От Мойки отходит идущая вдоль западного края Летнего сада Лебяжья канавка. Оказавшиеся в эмиграции после революционных октябрьских событий 1917 года, петроградцы с ностальгией вспоминали заветные места в панике покинутого города и в их числе – старый Екатерининский (ныне – Грибоедова) канал, частично вытекавший из реки Мойки и впадавший в Фонтанку вблизи ее устья.

В тяжелые исторические периоды Крюкова канала добродетельная Мойка не позволила ему погибнуть и своевременно стала добровольной прародительницей данного знаменитого водоема.

Мой любимый поэт Николай Яковлевич Агнивцев боготворил Петербург, искренне преклонялся перед его нелегкой судьбой и величием. Одной из замечательных публикаций поэта оказался сборник стихов «Блистательный Санкт-Петербург», изданный в эмиграции в 1923 году. Его тогда составили миниатюрные сюжетные новеллы о покинутом городе – насмешливые, ироничные и в то же время до слез грустные.

Воспевая любимые уголки оставленного им города, Агнивцев точными штрихами характеризует его знаменитые водоемы: реку Мойку, Екатерининский и Крюков каналы.

Вы не бывали на канале?

На погрузившемся в печаль

Екатерининском канале,

Где воды тяжелее стали,

За двести лет бежать устали

И побегут опять едва ль.

Вы там, наверное, бывали?

А, не бывали! Очень жаль!

Эрот в ночи однажды тайно

Над Петербургом пролетал

И уронил стрелу случайно

В Екатерининский канал.

Старик-канал, в волненье странном,

Запенил, забурил вокруг

И вмиг Индийским океаном

Себя почувствовал он вдруг!..

И, заплескавши тротуары,

Ревел, томился и вздыхал

О параллельной Мойке старый

Екатерининский канал…

Но Мойка – женщина. И, бойко

Решив любовные дела,

Ах!.. Крюкову каналу Мойка

Свое теченье отдала!..

Ужасно ранит страсти жало!..

И пожелтел там, на финал,

От козней Крюкова канала

Екатерининский канал!..

Основатель новой столицы император Петр I видел будущий город «русским Амстердамом», прорезанным реками и сетью прямых каналов. По твердому убеждению царя, водоемы должны были придать его детищу не только величественное своеобразие, но и стать надежными гидротехническими сооружениями, способными осушить огромные участки территории городских кварталов, ликвидировать болото и гиблые топи. Позже городские каналы превратились в надежные и удобные транспортные магистрали, доставляющие по воде к строительным участкам города необходимые материалы для возведения зданий, продукты питания и дрова первым жителям города.

Крюков канал проложили в 1717–1719 годах под прямым углом к уже существующему Адмиралтейскому каналу. В ноябре 1719 года первый отрезок Крюкова канала между Невой и Мойкой приняли в эксплуатацию. Документ об официальной приемке канала комиссией ныне находится на хранении в Российском государственном архиве. Его текст удостоверяет, что «урочище Крюков канал, который проведен из Большой Невы, мимо Новой Голландии в Мойку речку, звание свое имеет посему, что с первых лет был здесь при Санкт-Петербурге знатный подрядчик посадский человек, прозванием Семен Крюков, которого государь Петр Великий знал довольно, и оный подрядчик вышеписанный канал делал, от чего и именование свое получил».

Да, это действительно соответствует истине, однако мало кто знает, как этому замечательному строителю удалось заполучить столь выгодный подряд. По этому поводу существует историческая легенда, дошедшая до наших дней. Оказалось, что император, покровительствующий отечественному искусству, направил на учебу несколько способных к рисованию молодых людей за границу. При этом царь особо отмечал великий талант русского художника-портретиста Ивана Никитича Никитина, вернувшегося в столицу и безрезультатно пытавшегося продать в России