Поэтому неудивительно, что армия, которой командовал Дсы Юн, не смогла добиться никаких впечатляющих успехов. Хотя нельзя сказать, что он потерпел поражение, благодаря злой шутке, которую сыграл с ним его соратник, командующий южных гуннов, его армия оказалась не способна выполнить свою главную задачу. Было известно, что большой отряд северных гуннов расположился вблизи горы Джози. Дсы Юн получил приказ идти к этой горе и напасть на лагерь врага.

Поскольку Дсы Юн не знал местности, ему пришлось положиться на южногуннского командующего как на проводника. Последний, которому хотелось опозорить Дсы Юна, отвел его на холм, находившийся недалеко от границы, и сказал, что это и есть гора Джози. Дсы Юн оказался настолько глуп, что поверил этому заявлению. Осмотрев окрестности и не обнаружив никаких признаков вражеских войск, он решил, что они, должно быть, бежали, после чего без промедления вернулся назад в Китай.

Вскоре после его возвращения обнаружилось, что он не добился поставленной цели и потому должен пойти под трибунал. Но когда стали известны все обстоятельства, суд решил проявить снисхождение, и вместо того, чтобы приговорить его к смерти, как поступали с большинством неудачливых военачальников, Дсы Юна просто лишили должности и титулов и понизили до простолюдина. Однако Дсы Юн так переживал свой провал и унижение, что вскоре после выхода из тюрьмы начал кашлять кровью и довольно быстро умер.

Неудача Дсы Юна не способствовала поднятию престижа Китая в его борьбе с гуннами, как, впрочем, и достижения другой китайской армии, которая шла на гуннов с северо-востока, поскольку эта армия, несмотря на то что она сильно углубилась в гуннскую территорию, оказалась не способна нанести им решающий удар. К счастью для китайского престижа, две армии, которые вышли с северозападной части Китая, смогли добиться одной-двух существенных побед. В состав этих двух армий, сформированных в основном на территории нынешней провинции Ганьсу, помимо обычных китайских воинов входили вспомогательные отряды тибетцев и кашгарцев, которые оказались очень боеспособными. Тот факт, что северо-западная часть Китая непосредственно граничила с территорией гуннов, тоже мог каким-то образом способствовать успеху этих двух армий. Но более важно то, что благодаря постепенному движению Северной гуннской империи на запад, удар, нанесенный из северо-западной части Китая оказался ударом в самое сердце гуннских владений.

Как уже было сказано, обе армии, вышедшие с северо-запада Китая, добились успеха. На самом деле одна из этих армий всего-навсего преследовала небольшие группы гуннов по равнинам Южной Монголии, а затем отошла назад, так и не сумев навязать противнику ни одного генерального сражения. В то же время другая армия нанесла гуннам удар, принесший славу и состояние ее командующему Доу Гу, представителю семейства Доу, которое уже славилось своими военными заслугами. Доу Гу продвигался от своей базы на север вдоль границы с Монголией и Кашгарией, пока не дошел до восточной части гор Тянь-Шань. Там он вступил в бой с армией под командованием одного из видных представителей гуннской знати, известного как царь Хуянь.

Титул царя Хуянь был неизвестен в ранней гуннской иерархии и, вероятно, означал должность, которая появилась в I в. н. э. в то время, когда гуннское царство переместилось на запад. С течением времени эта должность стала играть все большую роль в политической структуре гуннов. В рассматриваемый нами и последующие периоды китайские летописи гораздо чаще упоминают царя Хуянь, чем шаньюя, который являлся номинальным командующим всех войск северных гуннов. Известно, что с ранних времен одно из четырех самых знатных гуннских семейств носило имя Хуянь, и возможно, что царем Хуянь назывался ведущий представитель этого клана, а этот клан стал играть самую важную роль в политических делах гуннов, так как старая правящая династия начала проявлять признаки упадка.

Как бы там ни было, победу Доу Гу приветствовали повсюду, как блестящий военный подвиг, поскольку китайские солдаты не только отрубили тысячи гуннских голов, но Доу Гу преследовал отступавшую армию гуннов на большое расстояние. Перейдя через Небесные горы (Тянь-Шань), он не остановился, пока не дошел до берегов озера Баркёль на юго-востоке Джунгарии, которое в то время было совсем недалеко от центра гуннского царства. В тот момент Доу Гу не думал, что было бы желательно захватить какой-нибудь регион к северу от Небесных гор (Тянь-Шаня), и потому он вскоре отвел свои войска из Джунгарии. Но он сделал очень важный шаг, оставив постоянный гарнизон в местечке под названием Ивулу, которое соответствует современному городу Хами (Кумул).

Захвату Хами суждено было иметь очень важные результаты. Хами расположен в северо-восточной части Кашгарии у самой границы, поэтому присутствие китайского гарнизона в Хами означало, что у китайцев снова появился плацдарм в Западном крае, и в дальнейшем именно из Хами отправлялась большая часть китайских военных и дипломатических экспедиций в Кашгарию. Учитывая огромную стратегическую значимость Хами, неудивительно, что китайцы учредили новую должность «командующий по развитию сельского хозяйства», чтобы управлять этим районом и держать открытыми пути на запад.

Победа Доу Гу над северными гуннами и оккупация Хами означали, что Китай занял позицию, откуда мог предпринять попытку снова захватить всю Кашгарию. Но прежде чем этот регион можно было реально включить в состав Поднебесной империи, требовалось еще многое сделать. Прежде всего необходимо было снова обеспечить себе контроль над царством Гуши, располагавшимся между Хами и другими кашгарскими царствами. В предыдущих главах мы уже подчеркивали важность Гуши, поэтому нас не удивляет, что китайцы уделяли такое внимание захвату этого района, прежде чем пытаться подчинить себе другие части Западного края.

В 74 г. было принято решение отправить против Гуши экспедицию, и в качестве награды за его службу в предыдущем году командующим экспедиционной армией был назначен Доу Гу. Заместителем командующего назначили командующего по имени Гэн Бин. Случилось так, что Гэн Бин очень хотел отличиться за счет своего командующего. За год до этого, когда Доу Гу добился впечатляющего успеха, Гэн Бин командовал другой западной армией, не снискавшей большой славы, поэтому ему не доверили командовать отдельной армией, а поставили под начало знаменитого Доу Гу. С учетом этой ситуации неудивительно, что дух соперничества между двумя командующими вскоре проявился в яростных разногласиях по поводу того, как лучше вести кампанию против Гуши.

Не будем забывать, что Гуши был расколот на два отдельных государства. Одно из этих государств – Северный Гуши – находилось сразу же к северу от Небесных гор (Тянь-Шаня), тогда как другое – Южный Гуши – располагалось в Турфанской впадине, сразу же к югу от этих гор. Эти два государства, хотя и считались отдельными, имели тесные политические связи, как видно из того факта, что царь Южного Гуши был сыном монарха Северного Гуши.

Вскоре выяснилось, что китайские полководцы, командовавшие относительно небольшим войском, не смогли бы атаковать сразу оба этих царства одновременно, поэтому нужно было решить, какое из двух царств должно подвергнуться нападению в первую очередь. Главнокомандующий Доу Гу придерживался мнения, что сначала следует предпринять кампанию против Южного Гуши, поскольку это государство находилось ближе. Кроме того, чтобы атаковать Северный Гуши, солдатам необходимо было перейти Небесные горы (Тянь-Шань), где им пришлось бы переносить сильный холод и где они оказались бы открыты для внезапного нападения в узких ущельях, где проходили тропы. С другой стороны, Гэн Бин, который чувствовал, что должен продемонстрировать какую-то небывалую доблесть, возражал, что, несмотря на эти природные препятствия, будет гораздо лучше напасть сразу на Северный Гуши по той причине, что это более значимое из двух царств. Кроме того, если с помощью военной силы удастся подчинить Северный Гуши, то Южный Гуши, возможно, подчинится сам.