— Фантастика! — От восторга у Гвинет расширились глаза. — Наверное, очень трудно получить номинацию на шесть «Оскаров».

Венди пожала плечами:

— Да вообще-то не очень. Это моя работа.

Сидя на заднем сиденье автомобиля, направлявшегося в аэропорт к обратному рейсу в Нью-Йорк, она снова подумала: «Это моя работа». Ее телефон зазвонил, и Венди автоматически ответила:

— Алло?

— Венди! — раздался веселый голос Виктора Мэтрика.

— Здравствуйте, Виктор.

— Как вы? — спросил он. — Вы должны быть в восторге. Лично я — да. Отлично сработано с этими номинациями на «Оскара». Теперь нам всего-то и нужно получить одного или двух.

— У нас очень хорошие шансы, Виктор. И я собираюсь организовать специальные просмотры для членов академии.

— Дайте знать, если понадобится помощь. И «Пост» поместила сегодня хорошую заметку, — добавил он. «Какую заметку? — подумала Венди. — Но это не важно, раз Виктор доволен». — Надеюсь, сегодня днем вы немного отпразднуете, — продолжал Виктор. — Есть какие-то планы?

— Да нет. Я в Палм-Бич, с семьей. Только что купила дочери пони.

— И правильно сделали. Я всегда утверждал, что для маленьких девочек нет ничего лучше пони. Они прививают детям чувство ответственности. Но не мне вам это говорить. Что ж, еще раз поздравляю, передайте привет вашей семье. Время, проведенное в кругу близких, ни с чем не сравнимо. Нам всем нужно чаще бывать с ними. Отдыхайте.

— Спасибо, Виктор.

«Ситасьон» ждал ее в аэропорте с опущенным трапом. Автомобиль, минуя ограждение, выехал прямо на летное поле, а стюард вышел навстречу взять багаж Венди.

— Вы быстро обернулись, — заметил он.

— Да. Мне нужно было уладить одно дело. Все прошло удачнее, чем я ожидала. — Венди поднялась в самолет и, усевшись в большое бежевое кресло, обитое мягкой кожей, пристегнулась.

— Не желаете ли чего-нибудь? — спросил стюард. — Может быть, икры и шампанского? — подмигнул он. — «Дом Периньон». Виктор Мэтрик заказал его специально для вас.

«Почему бы и нет?» — подумала Венди. И потом: значит, Виктору известно, что она взяла самолет. Это похоже на правду. Виктор все знает…

На столике перед ней лежала подборка газет и журналов. Венди взяла «Нью-Йорк пост». «50 самых влиятельных женщин!» — гласил заголовок.

Венди раскрыла газету и увидела свою фотографию в официальном костюме на премьерном показе. В тот вечер она накрасилась, надела контактные линзы и сделала прическу. Не так уж плохо она и выглядела, но кого это волновало?

Под снимком была подпись: «Венди Хили, 44 года, президент «Парадор пикчерс». Когда Комстока Диббла вышибли с поста президента «Парадор пикчерс», этому месту соответствовала только одна женщина — умная красавица в очках Венди Хили. Она вывела «Парадор» в люди и принесла компании двести миллионов долларов».

О! Венди сложила газету и оставила рядом с собой на сиденье. Пилот включил двигатели, и самолет вырулил на взлетную полосу. Венди должно было бы польстить это упоминание, но она ничего не чувствовала. Самолет с нарастающей скоростью покатил по взлетной полосе. Глядя, как удаляется пейзаж за окном, Венди размышляла о том, что больше уже никогда ничего не почувствует.

Прекрасный день для завоевания мира, думала Нико О'Нилли, глядя в окно своего особняка.

Четверг, семь тридцать утра, и Нико чуть дольше посидела над яйцом всмятку, желая запомнить этот день до мельчайших подробностей, особенно ощущения этого утра — утра, когда она встретится с Виктором Мэтриком, чтобы сообщить ему новости о Майке Харнессе. Очень интересные новости, которые — она была абсолютно уверена в этом — покончат с Майком. Раз и навсегда.

Нико повернула яйцо и аккуратно срезала верхушку; вот так же она снесет голову и Майку. Это будет чистая работа, поэтому можно надеяться, что Майк почти не почувствует боли, разве что на пару секунд. Нико посолила яйцо, взяла полоску тоста шириной в полдюйма и обмакнула в желток. Она ела медленно и с удовольствием. Как обычно, и яйцо (варившееся четыре с половиной минуты), и тост, приготовленные ею, получились идеально. Нико завтракала так каждый день: яйцо всмятку, полоска тоста и чашка чаю «Инглиш брэкфаст» с сахаром и лимоном. Поскольку для приготовления всего этого требовалась точность (вода для чая, например, должна кипеть всего тридцать секунд), Нико всегда сама готовила завтрак. Кое-что проще делать самой.

Нико снова посмотрела в окно на маленький сад за домом. Весна шла полным ходом — на вишнях (специально выведенный сорт цветущего плодового дерева, которое обычно растет только в Вашингтоне, округ Колумбия, и купленный Сеймуром у жены одного сенатора) уже красовались большие пушистые бутоны; через несколько дней они распустятся. А еще через пару недель они с Сеймуром откроют дом в Ист-Хэмптоне, и какая же там будет благодать. Они пользовались домом в мае, июне и июле, уезжая в августе из-за наплыва отдыхающих, но лучше всего там в мае, когда морской воздух теплый и усыпляющий, а трава ярко-зеленая. Нико постоянно обещала себе заняться садом и никогда не занималась им, но, быть может, в этом году посадит какие-то цветы…

— Видела? — Сеймур вошел в утреннюю столовую с «Нью-Йорк таймс» в руках.

К предстоящему дню Сеймур оделся, как студент колледжа — джинсы и какой-то дорогой спортивный свитер, длинные волосы заложены за уши. Глаза смотрят проницательно — это их обычное выражение, и Нико улыбнулась, подумав, что Сеймур, наверное, вышел с этим выражением прямо из чрева матери, перепугав всех в родильной палате.

— Что, дорогой? — спросила она.

— Статья в разделе «Метро». О Тренте Кулере. Модельере, только что свернувшем бизнес. Надеюсь, Виктория прочтет этот материал.

— Почему? — Нико сделала глоток чаю.

— Виктория должна порадоваться, что принимает то предложение. Она будет в безопасности, — пояснил Сеймур.

— Не уверена, что Виктория хочет безопасности.

— Все хотят безопасности, — возразил Сеймур. — Теперь она сможет уйти на покой.

Нико улыбнулась и съела ложку яйца. У Сеймура типично мужской подход. Забавно, но если заглянуть поглубже, то большинство преуспевающих мужчин работают только ради одного — уйти на покой, и чем скорее, тем лучше. Тогда как женщины действуют из совершенно противоположных побуждений. Она никогда не слышала от женщины таких слов: «Я работаю, чтобы выйти на пенсию и жить на необитаемом острове или на барже». Видимо, большинство женщин считают, что не заслуживают отдыха.

— Может быть, я приглашу Викторию на ленч, — сказал Сеймур, выходя из комнаты.

Нико кивнула, глядя ему вслед. Виктория, вероятно, слишком занята, чтобы обедать с Сеймуром, но не важно. Неудивительно, что он не понимает. Благодаря Нико он в каком-то смысле уже вышел на покой, единственной его реальной обязанностью остается преподавание в университете.