Тут призрачная женщина замахнулась и изо всех сил попыталась ударить зверя в морду. Зашипев, хищник-тень отступил, и носок туфли не задел его на каких-то полдюйма.

Следующий удар ногой пришелся в цель, и зверь взвыл. Еще один — в то место, где полагалось быть большому носу тени-кошки, — и хищник издал такой же звук, как домашняя кошка, когда ее намыливают шампунем: одинокий вопль ужаса и возмущения, поражения и позора.

Коридор заполнился смехом, победным и радостным смехом мертвой женщины.

— Хорек, — повторила она. — Грэхем Хорек.

Холодный ветер пронесся по дому.

Рози отодвинула последний засов и повернула ключ в замке. Входная дверь распахнулась. В лицо ей ударили слепящие лучи фонарей. Люди. Машины. Женский голос произнес:

— Это одна из пропавших туристок. — А еще: — О боже!

Рози повернулась.

В свете фонаря ей была видна мама, скорчившаяся на плитках пола, а рядом, без ботинок, без сознания, но, без сомнения, в человеческом облике — Грэхем Хорикс. Повсюду вокруг них — брызги красной жидкости, точно алой краски, и в первое мгновение Рози даже не смогла понять, что это.

К ней обращалась какая-то женщина, которая говорила:

— Вы Рози Ной, да? Меня зовут Дейзи Дей. Давайте поищем, где бы вам сесть. Вам ведь хотелось бы сесть?

Кто-то, наверное, нашел щиток, потому что мгновение спустя по всему дому зажегся свет.

Над телами склонился крупный мужчина в форме полицейского.

— Это, без сомнения, мистер Финнеган, — сказал он, поднимая глаза. — Он не дышит.

— Да, — сказала Рози. — Мне бы очень хотелось сесть, пожалуйста.

Свесив ноги вниз, Чарли сидел рядом с Пауком на обрыве скалы под луной.

— Знаешь, — сказал он, — когда-то ты был частью меня, Когда мы были детьми.

Паук склонил голову набок.

— Правда?

— Думаю, да.

— Что ж, это кое-что объясняет. — Он протянул руку: семиногий паучок сидел у него на кончиках пальцев и лапой пробовал воздух. — И что теперь? Перенесешь меня назад или как?

Лоб Чарли сошелся морщинами.

— Кажется, ты вырос лучшим, чем был бы, оставаясь частью меня. И гораздо больше повеселился.

— Рози… — сказал вдруг Паук. — Тигр знает про Рози. Нужно что-то делать.

— Конечно, нужно, — согласился Чарли.

«Это как бухгалтерия, — подумал он. — Заносишь цифры в одну графу, вычитаешь их из другой, и если все сделал правильно, в конечном итоге сумма внизу страницы сойдется». Он взял брата за руку.

Встав, они сделали шаг с обрыва…

…все стало исключительно ярким…

Меж мирами завывает холодный ветер.

— Ты не магическая часть меня, знаешь ли, — сказал Чарли.

— Нет?

Паук сделал еще шаг. Звезды падали теперь десятками, расчерчивая светом ночное небо. Кто-то где-то сладко играл на флейте.

Еще шаг, и вдалеке завыли сирены.

— Нет, — кивнул Чарли. — Не магическая. Наверное, это миссис Дунвидди так считала. Она нас разделила, но так и не поняла, что делает. Мы — как две половинки морской звезды. Ты вырос в отдельную личность. И я, — уже произнося эти слова, он понял, насколько они истинны, — тоже.

Рассвет. Они стоят на скале у обрыва. Вверх по склону поднимается, мигая огнями, машина «скорой помощи», за ней спешит другая. Они остановились на обочине у кучки патрульных машин полиции.

Дейзи как будто отдает распоряжения, что кому делать.

— Здесь нам, кажется, делать нечего, — сказал Чарли. — Во всяком случае, сейчас. Пойдем.

Последний светлячок от него улетел и, моргнув, лег спать. На задних сиденьях первого утреннего микроавтобуса они поехали в Уильямстаун.

Мэв Ливингстон сидела в библиотеке на втором этаже дома Грэхема Хорикса, в окружении картин, книг и DVD-дисков хозяина, и смотрела в окно. Внизу санитары из единственной больницы острова грузили Рози и ее маму в одну машину «скорой помощи», Грэхема Хорикса — в другую.

По зрелом размышлении, решила Мэв, она получила удовольствие оттого, что врезала пару раз ногой по носу твари, в которую превратился Грэхем Хорикс. С тех пор как ее убили, этот поступок принес ей наибольшее удовлетворение. Хотя, если быть честной, танец с мистером Нанси почти наступал ему на пятки. Он оказался на редкость проворным и легким на ногу.

А еще она так устала…

— Мэв?

— Моррис?

Она оглядела комнату, но в библиотеке было пусто.

— Не хотелось бы тебе мешать, если ты еще занята, душенька.

— Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я уже закончила.

Стены библиотеки начали расплываться, терять плотность и цвет. Вот уже проступил мир за этими стенами, и в его свете она увидела ждущую ее невысокую фигуру в элегантном костюме.

Ее пальцы легли в его руку.

— Куда мы пойдем, Моррис? — спросила она.

И он объяснил.

— О! Что ж, неплохо, ради разнообразия, — сказала она. — Мне всегда туда хотелось.

И рука об руку они пошли.

Чарли проснулся от стука в дверь и, не понимая со сна, где находится, огляделся по сторонам. Номер отеля. И в голове у него, как мотыльки вокруг голой лампочки, теснились невероятные события прошедших дней. Пока он пытался в них разобраться, ноги сами спустились с кровати и понесли его к двери. Он поморгал на схему, сообщающую, куда идти в случае пожара, пытаясь вспомнить, что же произошло прошлой ночью. Потом отпер дверь и потянул ее на себя.

На пороге стояла Дейзи.

— Ты спал прямо в шляпе? — спросила она.

Подняв руку, Чарли пощупал голову. Там определенно была шляпа.

— Да, — признался он. — Наверное, в ней.

— Господи! — вырвалось у Дейзи. — Хотя бы ботинки сумел снять. А ты знаешь, что пропустил все веселье вчера ночью?

— Пропустил?

— Почисти зубы, — желая помочь, предложила она. — И смени рубашку. Да, пропустил. Пока ты был…

Тут она замялась. По правде говоря, казалось совершенно невероятным, что он исчез посреди сеанса. Такого просто не бывает. Во всяком случае, в реальном мире.

— Пока тебя не было, я заставила шефа полиции поехать в дом Грэхема Хорикса. Пропавшие туристки были у него.

— Туристки…

— Ну, помнишь, что он говорил за обедом? Про то, что мы подослали к нему двух, которые сейчас в его доме. Это были твоя невеста и ее мать. Он держал их в подвале.