от сердечного приступа. Патриция оставила двух дочерей, о наследстве которых сегодня заботится Аксель Май, ее доверительный управляющий и душеприказчик. Спустя три года после смерти Патриции Хальтерман ее дом в Нью-Йорке был продан за рекордные 37,5 млн долларов.

Чаще всех на публике появляется четвертая дочь Гаральда Квандта. Сегодня она носит имя Коллин Б. Розенблат-Мо. Уже в течение многих лет Колин-Беттина работает в сфере дизайна ювелирных украшений в Гамбурге. Однако самым интересным фактом о ней является история ее духовного пути.

Колин-Беттине Квандт было пять, когда умер ее отец. В 16 лет она потеряла мать. Девочке хотелось безопасности, надежности, и она обрела их в чужой религии. Во Франкфурте Колин познакомилась с молодыми людьми, жившими в совершенно другом мире. Это были ортодоксальные евреи. В их кругу она почувствовала себя очень хорошо. Один молодой человек вскоре стал ее другом, и их отношения продолжались семь лет. Дочь Гаральда Квандта впечатлили основы иудейской веры и ее строгие правила. Ей нравились ритуалы. Сама того не зная, Колин-Беттина испытала то же, что и ее бабушка 60 лет назад. В молодости Магда Фридлендер ощущала свою связь с евреями и долго наслаждалась общением с друзьями из этого круга. Лишь после встречи с Геббельсом она стала фанатичной антисемиткой.

О том, кем была ее бабушка, Колин-Беттина Квандт узнала только в 16. «Об этом мне рассказал мой друг-еврей. Дома со мной никто не обсуждал это». Новость о том, что внучка Магды Геббельс увлеклась иудаизмом и завела друга-еврея, распространилась в еврейской общине словно пожар. «В конце концов, об этом узнали все», – рассказывала она позже.

В детстве Колин-Беттина обожала драгоценные камни. Друг ее матери, ювелир по профессии, как-то подарил ей шкатулку с полудрагоценными и драгоценными камнями. «Вместе с ней я получила и свой первый инструмент, печатные формы и пилы, и начала работать руками», – вспоминает она. Девочка изготавливала крючки для ключей и простые ювелирные украшения.

Став старше, Колин поступила в Геммологический институт в Лос-Анджелесе. Экзамен по обработке драгоценных камней она, однако, сдавала в Идар-Оберштайне. «Я хотела освоить это мастерство с самых азов, поэтому вернулась из США в Германию». Колин освоила профессию ювелира на одном из предприятий Франкфурта. Затем она перебралась в Нью-Йорк и обучалась дизайну в школе Парсонс. Здесь же, в мастерской двух старых ювелиров родом из Германии, она изготавливала собственные ювелирные изделия.

В Нью-Йорке, как и во Франкфурте, большинство знакомых молодой женщины были евреями. Через десять лет после знакомства с их религией и культурой Колин решилась сменить веру. В возрасте 24 лет в Нью-Йорке внучка Магды Геббельс приняла иудаизм. Экзамен она сдавала трем раввинам. В конце 1980-х годов Колин познакомилась с Михаэлем Розенблатом. Он был старше ее на восемь лет и, как и Колин, был родом из Германии. В США он занимался торговлей текстилем. Ортодоксальная семья Розенблата, проживавшая в Гамбурге, тяжело примирилась с тем фактом, что их сын выбрал в жены неофитку. Происхождение Колин вызвало не меньшее негодование, особенно у отца семейства, которому пришлось пройти через фашистские концентрационные лагеря.

Тем не менее в 1989 году свадьба состоялась в Нью-Йорке. На церемонии присутствовала лишь младшая сестра невесты, остальные родственники приехали только на свадебное торжество. Колин с радостью избавилась от девичьей фамилии. «Квандт. Это имя меня лишь нервировало и уничтожало. Охрана, семейные ссоры, бесконечное одиночество. Вокруг завистники и лицемеры. Больше я не хочу иметь со всем этим ничего общего», – заявила она в 1998 году журналистке из Welt am Sonntag.

В 1991-м Розенблаты вернулись в Германию. Их брак, однако, продлился недолго. В 1997 году пара развелась, оба ребенка остались с матерью. Колин-Беттина Розенблат обрела нового спутника жизни в лице шведского журналиста Фроде Мо, за которого вскоре вышла замуж. Хотя сегодня Колин любит делать вид, будто «никак больше не связана» с фамилией Квандт, это неправда, поскольку, как и прежде, она является совладелицей холдинга имени Гаральда Квандта.

Наследницы Квандт и их советники не стесняются сбывать акции предприятий. Для них это, скорее, в порядке вещей. Если появляется возможность получить выгоду, она обязательно используется. Так произошло, например, с Infratest Burke, компанией, занимавшейся исследованиями рынка, парфюмерной фирмой Dragoco и Gutbrod, субпоставщиком запчастей для автомобильных предприятий. В течение многих лет сестры успели поучаствовать в BUFA, Neumayer Tekfor, Klenk Holz, Palux, Geka Brush, AHT Cooling Systems, Barar Carbide, AKT Altmarker Kunststofftechnik, VAG Armaturen, Z&J Technolo-gies, PMA, Stromag, Barat Ceramics и Karl Eugen Fischer.

И все же их инвестиции не обходились без промахов. В 1994 году Equita вошла компанию Medima, производившую белье. Спустя семь лет Medima обанкротилась. А вот пример удивительно успешной сделки Квандтов: перепродажа машиностроительного предприятия Cark Schenck из Дармштадта. Среднегодовая доходность сестер и их соинвесторов, по данным Акселя Мая, с начала восьмидесятых годов составляла 17 % – и это после вычета всех расходов.

Аналитическое агентство Feri с некоторых пор не относится к сфере влияния сестер Квандт. Так как сестры не могли получить большинство, в 2006 году они продали свою долю финансовому предприятию MLP. А вот HQ Trust развивается прекрасно. Их предложением «инвестируй, как Квандты» уже воспользовалось около 30 состоятельных семейств. Это очень прибыльный бизнес. В период с 1997 по 2013-й хитроумные управляющие имуществом, по некоторым сведениям, имели доходность 7 % в год, правда, до вычета налогов.

В длинной истории этой промышленной империи, созданной мужчинами, вероятно, самым примечательным событием является то, как наследницам Гаральда Квандта удалось объединить, реструктурировать и значительно увеличить свое состояние. То, чего этой ветви семьи удалось достичь в бизнесе после всех семейных драм и перипетий, действительно удивительно.

Глава 17

Шантаж и освобождение

Как Сюзанна Клаттен стала жертвой предательства

Квартира была абсолютно пуста. Сюзанна Клаттен и Хельг Сгарби сидели на полу, поскольку на окнах не было штор и они боялись, что кто-то может их увидеть. Хельг, с которым Сюзанна познакомилась в конце июля 2007 года в мюнхенском районе Швабинг, был ее возлюбленным.

Эту квартиру площадью в 50 квадратных метров на Вильгельм-Хертц-штрассе он арендовал, чтобы жить вместе с любимой женщиной. В тот день Сюзанна приехала к нему, и он сказал, что хочет потом отправиться в ИКЕА: купить мебель. Хельг сразу перешел к главной теме разговора: какое будущее их ждет? Он пытался убедить Сюзанну в том, что она должна развестись с мужем и уйти к нему.

Ян Клаттен к тому времени уже подозревал, что у жены есть любовник. Позже он признавался, что видел счет за телефон, согласно которому за прошедшие недели она часто звонила на швейцарский номер. Сюзанна Клаттен и сама, очевидно, знала, что мужу все известно. Казалось,