— Дракон летит, — уверенно сказал Багай. — Большой, в самой силе. Лет двадцать такому. Сидушку с воинами ещё носить не может, но одного — в самый раз. Точно колдуняку везёт!

— Прячетесь! — крикнул своим Айнур.

Воины успели поставить пару аилов, цела была и наша хозяйственна юрта. Она стояла на отшибе, и мы не стали её сворачивать.

Люди Айнура попрятались, как смогли, однако места хватило не всем, и десятку воинов пришлось остаться у костра, изображая охранников.

Оставалось надеяться, что колдун не разберёт сверху, что воинов многовато, да и одеты-вооружены они по-другому. А вот мальчишек в лагере — всего ничего.

Но надежды наши были недолгими — дракон заложил круг, видно, колдун разглядел чужаков. А потом его чёрный крылатый зверь и вовсе пошёл вниз.

Айнуру ничего не оставалось, как скомандовать:

— К оружию!

И оставшиеся у костра воины схватились за луки. Они были снаряжены только у дозорных. И чтобы стрелять — нужно было сначала натянуть тетиву.

— Уберите луки! — зашипел я. — Быстро!

Если колдун начнёт сейчас швырять молнии, я сумею защитить разве что себя. Сложно это в такой позиции. Да и запылают аилы! И контузия!

Молния сверху бьёт здорово, видно, она заточена как оружие именно на такой бой.

— Кто такие?!! — со всей мочи заорал колдун, паря над нами, как летучая мышь.

— Это воинский лагерь, основанный здесь по милости самого Наяда, главы крылатых волков! — крикнул я в ответ. — Наш наставник — Йорд! Он ушёл к водопаду!

— А это что за оборванцы у вас в лагере? — завопил колдун.

Он совершенно не боялся стрел, и это заставляло меня нервничать. Колдуны у терия Вердена были боевые и вовсе не идиоты.

— Не вздумайте стрелять! — предупредил я ещё раз. — У него явно есть какая-то защита от стрел. Он закидает нас молниями. Когда бьют сверху, их не очень-то ловко отражать мечом.

— Я знаю! — огрызнулся Айнур. — Мы уже сражались с этими тварями! Но никто из нас не сдастся колдуну!

— Это наша охрана! — закричал я и замахал руками, отвлекая внимание на себя.

— Ты меня держишь за идиота, мальчишка? — сипло захохотал колдун. — Это кто у нас такой умный, что набирает себе в охрану дикарей? Йорд? Кто такой этот Йорд?

Дракон резко пошёл вниз, и огромная тень упала на землю, накрывая меня.

Но потом зверь вдруг быстро-быстро замахал крыльями, как утка, взлетающая с воды.

— Тебе чего надо, Балуг? — услышал я голос, к которому уже здорово привык. Вот только сейчас он был неприятный и пронзительный, пробирающий до мурашек. — Кого хочу, того и набираю в охрану! Тебя, что ли, подчинить и запечатать, старая облезлая рожа⁈

Я обернулся.

Шасти в облике колдуна Нишая прекрасно изображала ярость. Руки её светились, готовые засадить колдуну хорошенький пылающий шарик прямо в разинутый от удивления рот!

Глава 36

Маленькая победа

Айнур жестом велел воинам окружить колдуна так, словно они и вправду его охрана. И мужики ловко «встали на караул».

Я только головой покачал: армия-то у правителя Юри была парадная!

Это её в бою да лесу так потрепало, что сразу и не поймёшь. Но выправка? В такие дремучие времена?

Правитель Юри не ждал нападения? Не готовился к войне? А почему?

Сияние вокруг ладоней Шасти стало голубоватым, и я понял, чего это так всполошился колдун Балуг, спеша подняться повыше.

Голубой — не багровый. Голубым горели печати подчинения, которые Шасти накладывала на воинов и стражников.

Нишай, потомственный мастер чёрного слова, четвёртый сын сестры самого императора, мог наложить печать и на колдуна. Чего ему стоило?

Шасти говорила, что совесть — вообще не для колдунов. А Нишая, возможного наследника самого императора, ещё и воспитывали как существо исключительное. Ему с рождения разрешалось примерно всё. Похоже, сестра императора была натуральная «яжемать».

— Я обозна-а-лся, сиятельный Нишай! — орал сверху Балуг. Голос его был едва различим. — Если такова прихоть великого мастера чёрного слова, я сообщу Шудуру, и патрульные не будут беспокоить тебя в твоих экспериментах над пло-о-тью!

Балуг понял происходящее единственным возможным для себя образом: Нишай забурился в горы, чтобы проводить тут на дикарях свои нечеловеческие эксперименты.

Но залётный колдун не желал поучаствовать в них тушкой или чучелком.

Нишай звонко захохотал в ответ, и чёрный дракон, набрав высоту, продолжил полёт в сторону солнца.

— Давно они тут летают? — спросил я у Багая, ни капельки не испуганного происходящим.

На смуглой физиономии юного охотника отражалось только тщательно маскируемое любопытство. Мальчишка старался держаться как воин, однако глаза его блестели азартом. Багай очень хотел поглядеть, как подерутся два колдуна!

— Каждый день вижу, — сказал он, с сожалением проводив взглядом чёрную точку, быстро растворившуюся в небе. — Утром. Границы, наверное, патрулируют. Тут недалеко караванная тропа.

Я рассмеялся про себя: вот что значит — охотник. Вряд ли моё зрение хуже, а вот наблюдательность у княжича иная совсем. Не на это его натаскивали.

Камай посвящал всё свободное время фехтованию, Багай — охоте и выслеживанию зверей. Каждому — своё, что называется.

Дракон улетел, но воины опять взялись снаряжать луки, а те, у кого стрелкового оружия не имелось, схватились за мечи.

Свои роли они отыграли виртуозно, но на самом деле Нишай пугал их куда больше дракона.

Рука Айнура даже дёрнулась отдать жестом команду: к бою! Но Чиен что-то быстро шепнул ему на ухо, и командир снова опустил ладонь покалеченной руки на навершие меча.

Симар вернул ему меч. Породистый, колдовской клинок, вроде моего, для левой руки. И-эх, где-то прячется и клинок для правой!

В душе зрело предчувствие, что с