В трубке свистнуло, и наступила тишина.

Но Василий Никифорович продолжал прижимать её к уху, глядя перед собой остановившимся взглядом.

– Что он сказал? – в один голос проговорили Самандар и Парамонов.

– У нас проблемы… – глухо ответил Котов.

Юрий Михайлович Зарубов пришёл в политику четыре года назад, а министром соцобеспечения и вовсе отработал лишь полтора года, снискав славу «серого кардинала», связи которого позволяли ему удерживаться в кресле при самых неблагоприятных политических ветрах.

В своё время он закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ, где изучал историю Китая. Стажировался в Сингапуре, долгое время работал в ТАСС, в том числе корреспондентом в Пекине. Его заметили и пригласили в Министерство иностранных дел, где он возглавил Внешнеполитическую ассоциацию.

В конце девяностых годов двадцатого века Юрий Михайлович ушёл в бизнес, но проработал на этом поприще всего два года, снова вернулся на дипломатическую службу, стал первым секретарём российского посольства в Китае. По возвращении защитил диссертацию на тему феномена бедности и богатства Китая. А затем, при смене правительства, новый премьер – давний приятель – предложил Зарубову министерский портфель.

Выглядел Юрий Михайлович скромным рафинированным интеллигентом: тихий, незаметный, несуетливый, малоразговорчивый, одевающийся с иголочки, с виду мягкий и застенчивый. На самом же деле это был волк в овечьей шкуре, всегда и везде находивший свою выгоду и точно определявший, что надо делать для достижения цели. Он и женился, исходя из этого принципа, на дочери генерального прокурора, которого впоследствии сняли, но который сохранил все свои выгодные «доходные» связи. Именно поэтому Юрий Михайлович столь резко отреагировал на инициативу областного прокурора Сидорчука проверить законность сделок по приобретению элитных земель московскими чиновниками. Была приведена в боевую готовность цепь нужных людей, строптивого прокурора-правдолюбца уволили, уголовное дело на жену министра закрыли, а документы на аренду и перепродажу участков быстро довели до нужной юридической кондиции. Задним числом, разумеется. Аминь!

Одиннадцатого августа Юрий Михайлович встретился с министром внутренних дел Телибеевым в Белом доме и похвастался, что президент пригласил его к себе на дачу на ужин.

Хмурый Зинатулла Бедросович глянул на сытое гладкое лицо Зарубова, поморщился, вытащил из кармашка кителя на груди чёрный прямоугольник, протянул министру:

– Ты такую метку не получал?

– Что это? – полюбопытствовал Юрий Михайлович.

– Почитай.

– «СМЕРЧ», – прочитал Зарубов тиснённую золотом надпись, потрогал пальцем тиснёный золотой кинжальчик, поднял недоумевающий взгляд на Телибеева. – Ты хочешь сказать, что это… предупреждение «чистильщиков»? Но ведь «чистилище» – миф…

– Это не миф, это моя головная боль.

– Откуда у тебя их визитка?

– Константин Сидорович дал. – Телибеев имел в виду генпрокурора. – Это ему пришло по почте.

– Неужели вы не можете справиться с какими-то мерзавцами и упрятать их за решётку?

Главный милиционер страны окинул Зарубова скептическим взглядом, мотнул головой.

– Поговори на эту тему с Аркадием Борисовичем. Он недавно имел приятную встречу с «чистильщиками», теперь с утра до ночи реформирует свою атомную епархию. Советую и тебе заняться тем же, пока не прислали такую же метку.

Телибеев забрал чёрную визитку и удалился по коридору к залу заседаний правительства.

Юрий Михайлович пожал плечами, будучи уверенным, что уж ему-то никакие «чистильщики» не страшны. Однако он ошибался.

Вечером того же дня, когда машины министра – «шестисотый» «Мерседес» и джип охраны – свернули с Боровского шоссе к дачному посёлку, дорогу им преградил дорожный патруль.

Стемнело, фонарь на повороте не горел, на дороге дымилась «Газель», рядом стояла бело-синяя милицейская «Волга».

К «Мерседесу» подошёл остановивший кортеж офицер милиции с полосатым жезлом, козырнул.

– Майор Динейкин. Прошу прощения, проезд временно закрыт.

– Что случилось? – поинтересовался Зарубов.

Его телохранители выбрались из джипа, приблизились к машине босса. Всего их было двое, плюс водитель.

– Авария, – лаконично ответил смуглолицый усатый майор.

– Мы объедем…

– Придётся подождать, – снова козырнул майор, отходя к суетящимся у «Газели» инспекторам.

– Саша, разберись, – недовольно буркнул министр.

Командир охраны вылез из «Мерседеса», догнал майора, они заговорили, остановились. Потом майор жестом подозвал телохранителя, стоявшего слева от машины.

– Подойдите.

Парень в строгом чёрном костюме глянул на своего коллегу справа, но повиновался, видя, что его командир стоит спокойно. Он тоже остановился рядом с беседующими, опустил руки по швам, наклонил голову, будто слушая, что ему говорят.

Майор снова поднял руку, подзывая второго телохранителя.

Молодой человек присоединился к группе и точно так же застыл в почтительной позе, не проявляя признаков беспокойства.

– Не нравится мне это… – начал водитель министра.

В то же мгновение с двух сторон «Мерседеса» возникли две тени, дверца машины со стороны водителя распахнулась, раздался глухой удар, и водитель лёг головой на руль.

Распахнулась вторая дверца, и на сиденье рядом с Зарубовым сел человек в маске, сунул ему в бок ствол пистолета.

– Что происхо… – пискнул министр.

– Спокойно, Юрий Михайлович! – жёстко и мрачно произнёс гость. – Мы из «чистилища». Надеюсь, слышали о таком лечебном учреждении? Хотим вас предупредить: верните государству награбленное, приведите свои дела в соответствие с законом. Подавайте в отставку. Понадеетесь на свои связи и милицию – не проживёте и дня. Это предупреждение первое и последнее. Мы будем следить за вами, и, как только вы зашебуршитесь, надеясь на власть, мы вас уберём. Договорились?

– В-вы не им-меете права…

– Имеем, – усмехнулся человек в маске. – Если не работает конституционный институт власти, гарантирующий исполнение законов, значит, нужен другой механизм поддержки справедливости. Этот механизм – мы.

Гость бросил на колени министра чёрную визитку с золотым кинжальчиком и словом «СМЕРЧ».

– Мы будем прослушивать все ваши телефоны. Начнёте жаловаться, искать нужных людей в спецслужбах – пощады не ждите. И особенно не верьте господину Меринову. Вас он не защитит, поверьте моему слову. До