— Чушь! Он мертв! После того как он не появился в течение десяти дней, я устроил Альбуцилле допрос. Она была убеждена, что Секунд был убит, когда выполнял задание Ливиллы.

— Думаю, мы все согласимся, трибун, что женам порой неизвестно, где и с кем находятся их мужья. Уверяю тебя, Секунд жив, с памятью у него все в порядке, а сам он находится под надежной охраной в этом доме.

— Докажи, сука!

— Мой дорогой трибун, если ты, когда станешь префектом претория, хочешь рассчитывать, в отличие от твоего предшественника, на дружеские отношения со мной, предлагаю тебе в обращениях ко мне следить за своим языком. На этот раз я закрою глаза на твою грубость. Палл, убеди трибуна!

Палл прошел к другому концу зала, к занавесу, за которым располагалась небольшая комнатушка, из которой братья и Калигула когда-то шпионили за Сеяном, и отдернул его в сторону. Макрон ахнул. Привязанный к стулу, с кляпом во рту, явно опоенным каким-то зельем, однако живой, сидел Сатрий Секунд.

Взревев, словно зверь, Макрон выхватил из складок тоги кинжал и прыжком бросился к нему. Сабин успел вовремя сделать ему подножку. Зацепившись за его ногу, Макрон рухнул на пол и выронил кинжал, который Веспасиан тут же подобрал. Сабин и Магн навалились на Макрона и с трудом завели ему за спину руки. Веспасиан приставил кинжал к его горлу.

— А теперь, мой дорогой трибун, — продолжала Антония, как будто ничего не произошло, — я думаю, будет лучше, если мы продолжим наше совещание.

Макрон яростно отбивался, но Сабин и Магн крепко пригвоздили его к полу.

— Отпустите его! — распорядилась Антония.

Сабин и Магн недоуменно переглянулись и, нехотя отпустив пленника, поднялись на ноги.

Держа кинжал так, что он был нацелен на Макрона, Веспасиан попятился прочь. Макрон тем временем медленно поднялся на колени и злобно посмотрел на него.

— Это уже второй кинжал, который ты крадешь у меня, юнец! — процедил он сквозь зубы, пытаясь побороть унижение. — Бери его себе, как ты взял первый. В один прекрасный день я подарю тебе третий.

— В этом не будет необходимости, трибун, — холодно произнесла Антония, когда Макрон поднялся на ноги. — Он под моей защитой. Можешь ненавидеть его, сколько тебе угодно, но если посмеешь прикоснуться к нему даже пальцем, знай, я быстро заменю одного префекта претория на другого.

Макрон одарил ее полным ненависти взглядом. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако передумал и принялся поправлять складки тоги.

— Значит, договорились, трибун, — с убийственным спокойствием сказала Антония.

— Мои люди будут там, — ответил Макрон, расправляя плечи и вновь принимая самодовольный вид. — Пусть эти мальчишки будут там вовремя, и моли всех богов, чтобы Калигула придумал наконец план.

— Можешь не волноваться, — улыбнулась Антония, — Мой внук родился интриганом.

Макрон фыркнул, развернулся на пятках и решительным шагом вышел вон. Веспасиан посмотрел на кинжал в своей руке и простонал.

— Мой тебе совет, господин, прекрати воровать чужие кинжалы, — прошептал Магн с кривой усмешкой. — Ни к чему хорошему это не приведет. Ты понимаешь, о чем я.

Веспасиан кисло посмотрел на друга.

— Постараюсь внять твоему совету.

— Прежде чем мы сядем за стол, господа, — произнесла Антония, опускаясь на диван, — и предадимся куда более приятным беседам, есть еще одна вещь, которую я хотела бы вам сказать. Если вдруг Тиберию понадобится выслушать показания жреца, неизбежно всплывет имя Поппея Сабина. Я бы попросила вас не слишком выпячивать его дружбу с Сеяном.

Услышав такие слова, Корбулон вскочил на ноги, кипя от возмущения.

— Я предложил свои услуги лишь в обмен на возможность отомстить этому вероломному ничтожеству.

— Отлично тебя понимаю, Корбулон, — спокойно ответила ему Антония. — На тот момент, когда ты это сделал, я была благодарна тебе, однако с тех пор обстоятельства изменились, и мне не хотелось бы отвлекать внимание Тиберия от улик, подтверждающих вероломство Сеяна. Я хорошо знаю императора. Он утратил былую решительность. Вспомни он о других предателях, как наверняка начнет осторожничать и выберет тех, что послабее, с кем ему легче покончить, наивно полагая, что тем самым устраняет саму проблему. Наша задача — привлечь его внимание к Сеяну.

— Моя честь требует от меня отомстить негодяю, который пытался меня убить, — кипятился Корбулон.

— Не переживай, ты еще успеешь это сделать. Отомстишь и Поппею, и второму, всем, кто пытался тебя убить. Но прежде всего — Сеян. Со временем я разберусь и с Поппеем. и с остальными прихвостнями Поппея. Я давно сделала для себя вывод, что месть хороша, когда ее совершают регулярно. Если тебя это не устраивает, можешь, пока не поздно, отказаться, однако твои свидетельства относительно серебра, выплаченного цениям, могут нам пригодиться.

Ледяное выражение лица Антонии противоречило сладости ее голоса.

Корбулон на несколько мгновений выдержал ее взгляд, затем снова сел.

— Нет, домина, я остаюсь с вами.

— Отлично, тогда давайте за стол. Вы все заночуете у меня, чтобы отправиться в путь за час до рассвета. Будет лучше, если вы покинете город еще затемно.

ГЛАВА 16

Веспасиан проснулся от того, что кто-то тихо, но настойчиво стучал в дверь. Вынырнув из глубокого спокойного сна, он открыл глаза и посмотрел на Ценис, которая спала рядом с ним, положив голову ему на грудь. За окном было по-прежнему темно.

— Кто там? — шепотом спросил он.

— Это я, господин, — Магн приоткрыл дверь и заглянул в комнату. — Нам пора в путь. Боюсь, тебе придется покинуть теплую постель и ее содержимое.

— Сейчас, — ответил Веспасиан, стараясь не потревожить Ценис.

— Встречаемся в атрии. Твоя сумка у меня. Поторопись. — С этими словами Магн закрыл дверь, и комната вновь погрузилась в темноту.

— Проклятье, — выругался Веспасиан, садясь в кровати.

— В чем дело, любовь моя? — сонно спросила Ценис.

— Мне пора, — обняв теплое тело любимой, он наклонился, чтобы поцеловать се.

— Верно.

Ценис жадно откликнулась на его поцелуй, однако уже в следующий миг со смешком оттолкнула его от себя.

— Этак ты никогда не встанешь!

— Еще как!

— Я имею в виду из постели. Давай пошевеливайся, мне тоже нужно встать. Моя хозяйка наверняка захочет вас проводить. Сейчас зажгу лампу.

С этими словами она выскользнула из постели и подошла к комоду. Веспасиан услышал, как она что-то вытащила из ящика, затем чиркнула кремнем, и в следующий миг ее лицо мягко высветилось слабым пламенем на конце тонкого фитилька масляной лампы

— Мне всегда не давал покоя вопрос, как домашние ра… — он недоговорил, смущенно осекшись на полуслове.

— Как домашние рабы зажигают первую лампу? — договорила за него Ценис и вопросительно посмотрела