Пока они молились, солнце взошло, по волнам к берегу от самого горизонта вытянулась золотистая дорожка.

– Кто готов встать на след?

– Я, – вперед выступил один из немногих выживших эльфов. – Милость Господина позволит мне обнаружить беглецов.

– Хорошо, веди нас. – Шолан обнажил клинок. – И приготовьте оружие. Сила жертвы скоро оставит нас, и от чудовищ этого острова придется отбиваться простой сталью.

И словно в ответ на его слова, мусор за одной из хижин зашевелился, сложился в жуткую шестиногую фигуру. Тварь, напоминавшая жука с волчьей головой, ринулась к роданам, но, не добежав нескольких шагов, рассыпалась.

Порождения Теноса не могли добраться до слуг Сокрытого.

Пока не могли.

Темное покрывало ночи упало стремительно, во мраке исчезли сеющие дождем тучи, пропал горизонт. Остался только силуэт Теноса и вздымающихся над ним храмов, испускающих слабое, призрачное свечение.

«Владыка морей» шел к берегу медленно, то и дело меняя курс. На носу стоял Корел, глаза его были закрыты, а вытянутые руки словно ощупывали в воздухе что-то невидимое. Савирт и Лехайон находились тут же, на шаг позади, и именно они давали команды капитану – «Направо», «Налево», «Стоп». Тот передавал их дальше, матросы торопливо спускали и поднимали паруса, рулевой крутил штурвал, бриг рыскал туда-сюда, напоминая потерявшую след собаку.

Но все же он потихоньку приближался к суше.

Корел видел, и даже не видел, а скорее чувствовал укрытые под водой зубцы рифов, вытянутые туши отмелей. От первых веяло прямой угрозой, они напоминали хищников в засаде. Вторые излучали гнилостное омерзение, точно старые, мертвые болота.

Хотя жизнь тут была – сновали рыбы, колыхались водоросли, ползали по дну крабы и еще какие-то существа.

– Направо, – бросил Лехайон, уловив переданную бастардом картинку.

– Право руля! – рявкнул капитан.

Бриг наклонился, заскрипели канаты, забурлила под килем вода.

Корел на мгновение ослабил сосредоточенность и тут же почувствовал, что впереди что-то не так. Даже открыл глаза и обнаружил, что все идет по-прежнему – льет дождь, плещут волны.

– Что-то, кто-то… – с натугой проговорил Савирт, – призывает силу на другой стороне острова… чудную силу…

Да, в самом деле за цепью холмов, отделяющих северную часть Теноса от южной, кто-то творил чародейство. Но какое именно, Корел понять не мог. Он, умевший почуять чужую ворожбу по малейшему следу и не просто почуять, а понять, на что она нацелена. И это выглядело странным.

Совершаемая на острове магия не принадлежала к той ее части, что доступна обычным людским колдунам. Тут не использовался Истинный Алфавит. Не ощущалось холодного дыхания эльфийского волшебства, опаляющего жара орочьей силы, тонкой вязи Искусства Ветра или тяжелой мощи гномьего чародейства. Чудное заклинание не походило вообще ни на что, но оно работало.

– Что он делает, хотел бы я знать? – через стиснутые зубы поинтересовался Лехайон. – И кто это?

– Не зря она велела нам… запретила там высаживаться, – выдавил из себя Савирт. – Это… опасно то, чего не знаешь.

– Потом, все потом! – воскликнул Корел, напоминая соратникам, что у них есть другая, много более насущная задача – провести «Властелина морей» к берегу. – А ну налево!

– Лево руля! – с облегчением выкрикнул капитан, вслушивавшийся в непонятный разговор молодых магов.

Чужое колдовство вскоре утихло, остался лишь едва понятный след. Но Корел заставил себя забыть о нем и сосредоточиться на том, что надо пройти очередной ряд рифов. И вновь зазвучали однообразные команды – направо, налево, опять направо…

Один раз пришлось пустить в ход собственную силу, дабы разрушить отмель, что словно высунулась из глубины перед самым носом. Море вздрогнуло, закипели волны, из ушей Корела потекла кровь, но зато и опасное препятствие перестало существовать, на его месте возникло облако песка.

Еще через какое-то время Корел рискнул открыть немилосердно саднившие глаза. Увидел, что дождь закончился, на востоке светлеет, а между берегом и бригом осталась лишь полоса чистой воды.

– Справились. – Савирт улыбнулся.

– Точно. – Лехайон вздохнул и уселся прямо на палубу. – Что-то устал я.

– Где будем причаливать? – осторожно поинтересовался капитан. – Подходящих мест, честно говоря, не видно.

С этой стороны берега Теноса поднимались, подобно бастионам могучей крепости. Ручьи опускались к морю небольшими водопадами, кое-где виднелись шершавые языки осыпей, но маленькие бухты не годились для большого корабля.

– Становитесь на якорь и спускайте лодки, – велел Корел. – Будем высаживаться так.

Капитану такой вариант явно не понравился, но спорить он не осмелился.

Вновь засуетились матросы, полетели за борт веревочные лестницы, с плеском шлепнулись в воду два довольно больших баркаса. В первый, помимо гребцов, сели ученики Харугота, во втором разместились десять чернокрылых. Заскрипели весла, суденышки двинулись к берегу.

Когда под днищем захрустело, Корел поднялся и первым шагнул через борт. Не обращая внимания на то, что вода попала в сапоги и намочила штаны, зашагал к земле. А едва вступил на нее, вздрогнул и замер, поскольку в тело словно вонзился длиннющий шип.

Выученики Харугота умели чуять силу Истинной Тьмы, но привыкли, что вокруг ее – ничтожно мало. Здесь же, на Теносе, силы этой были настоящие облака, и внизу, под обманчивой твердью, будто кипел громадный котел, наполненный раскаленным черным варевом.

И Корел рассмеялся, чувствуя себя рыбой, после прозябания в луже попавшей в океан.

С рокотом зашевелились перед ним камни, поднялась из них уродливая, сбитая из валунов фигура, отдаленно похожая на человеческую. Распахнула пасть – черную воронку без дна.

Но Корел только повел рукой, и фигура рассыпалась, камни покатились в стороны.

– Вот мы и дома, – сказал он, оборачиваясь к Савирту и Лехайону, остававшимся в лодке. – Выгружаемся.

Некоторое время Саттия сидела неподвижно, сгорбившись, а затем открыла глаза и обвела ими хижину. Олен, поймав взгляд девушки, вздрогнул – что-то новое появилось в этом взгляде, очень странное и нечто настолько чужое, что вызывало самый настоящий озноб.

Будто знакомыми синими глазами смотрела прожившая много столетий женщина.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался Арон-Тис.

– Неплохой вопрос, – улыбка Саттии оказалась прежней, и у Олена немного отлегло от сердца. – Как может чувствовать себя родан, душу которого вывернули и набили всякой требухой?

– И… э, какой же именно? – спросил Бенеш.