Так или иначе, но с отделением гангренозного струпа припухлость ноги начала быстро уменьшаться, «слупление кожицы после рожи скоро окончилось и самая язва постепенно очищалась, и дно ее, т. е. надкостная плева, стала покрываться новою организациею (granulation). Язва перевязывалась простою мазью из спермацета[678] и вся нога по-прежнему покрывалась штиблетом из ароматных трав».

Перевязка ноги проводилась два раза в сутки – утром в 7 часов и вечером в 11 часов. Наконец доктор Д. К. Тарасов, проживший рядом со спальней Александра I 26 дней, 7 февраля 1824 г. получил возможность вернуться домой, являясь в Зимний дворец в указанные часы только для очередной перевязки. Александр I распорядился наградить лечащего врача Тарасова чином надворного советника, 6000 руб. ассигнациями и должностью домашнего врача великого князя Михаила Павловича.[679]

Некоторая информация о ходе заболевании содержится в письме императрицы Елизаветы Алексеевны к матери (18 февраля 1824 г.): «Я не сдержалась, потому что Виллие после всего этого, а также и других шумных визитов Николая и Михаила, нашел усиление лихорадки и настоятельно требовал дать Императору отдых. Я и говорила в этом смысле, умоляя Императрицу не беспокоить его маловажными делами… невольный ужас, особливо при его словах: „Не знаю уж, то ли от болезни, то ли из-за возраста, но во мне нет сил бороться, как прежде, с болезнью“». Далее императрица упоминает, что для нее было счастьем подавать супругу ужин во время его болезни. В заключение письма Елизавета Алексеевна констатирует, что ее отношения со свекровью порождали «соперничество в семье» и часто вызывали у нее «такое чувство, будто я его любовница или же мы в тайном браке».

22 февраля 1824 г. Александр I первый раз после болезни выехал из Зимнего дворца на прогулку. Нога продолжала его беспокоить, поскольку оставался небольшой отек. Николай Павлович записал 29 февраля: «К Ангелу, ждал, вошел, говорил, страдает от опухоли на ноге». Тем не менее на Масленицу Александр I выезжал верхом, при этом он продолжал носить повязку на ноге и на голени у него оставались «две маленькие язвинки, и вся голень, припухала». Нога беспокоила Александра I по крайней мере до лета 1824 г..[680]

Поправившись, Александр I возобновил свои поездки по стране. 14 мая 1825 г. барон И. Дибич писал графу А. Аракчееву из Варшавы: «Государь Император, слава Богу, в совершенном здоровьи; нога Его Величества с самаго приезда совершенно выздоровела. Его Величество чувствует только со времени последняго вояжа и еще прежде онаго некоторый ревматизм в правой руке, который однако ж, слава Богу, без всяких последствий и в котором чувствует уже значительное облегчение».

Самую серьезную травму Николай Павлович получил во время одной из своих многочисленных инспекционных поездок по России. В ночь с 25 на 26 августа 1836 г., по дороге из Пензы в Тамбов, в 14 верстах от небольшого городка Чембар (с 1946 г. – г. Белинский Пензенской обл.), на спуске с горы против деревни Шалолетки, ямщик, при свете луны не посчитав спуск крутым, не сдержал лошадей. На середине горы экипаж опрокинулся набок, так что дремавший Николай Павлович вылетел из открытого экипажа и сильно расшибся, сломав левую ключицу. Некоторое время царь лежал на обочине дороги без сознания. Шеф Корпуса жандармов А. Х. Бенкендорф, сидевший по правую сторону от царя, отделался легким ушибом.[681] Больше всех пострадал камердинер, сидевший вместе с кучером на козлах. Именно ему Николай I приказал оказать медицинскую помощь в первую очередь.

Поскольку сопровождавший в этой поездке Николая I лейб-медик Н. Ф. Арендт следовал позади императорского экипажа, отстав на несколько часов, то за медицинской помощью в г. Чембар немедленно отправили форейтора, который доставил уездного лекаря, Федора Фердинандовича Цвернера. Именно он оказал первую медицинскую помощь Николаю Павловичу, наложив на сломанную ключицу повязку. Через некоторое время рядом с царем оказался и лейб-медик Н. Ф. Арендт. Он осмотрел сделанную перевязку и нашел ее безукоризненной. Затем лейб-медик успокоил свиту, сказав, что опасности нет и осложнения болезни не будет. Тем не менее Николаю Павловичу пришлось задержаться в Чембаре на две недели. Надо отдать должное его корректности, поскольку, не желая обидеть Цвернера, именно ему он поручил контролировать ход своего выздоровления. Н. Ф. Арендт только наблюдал за ходом лечения.

Г. Чембар. «Царская церковь», пристроенная к зданию уездного училища, в котором две недели прожил Николай I

Император Николай I

Подданные были проинформированы о произошедшем несчастном случае. В опубликованном бюллетене сообщалось, что «при перевозке Государя императора оказалось, что ключевая кость переломлена вблизи грудной кости без всяких других повреждений. Перелом сей есть простой и несложный, и к скорому и совершенному выздоровлению Е. И. В. предвидится полная надежда… Лейб-медик Арендт, уездный врач Цвернер. 26 августа 1836 г. в 8 часов пополудни».[682]

8 сентября 1836 г. Николай I покинул Чембар и через Тамбов, Козлов, Рязань, прибыл в Москву, а затем возвратился в Царское Село. Врач Ф. Ф. Цвернер при отъезде царя получил в подарок перстень ценою 2000 руб. и деньгами 3000 руб..[683]