– На втором уровне можно заглянуть в книгу заявок на акции данной компании, – объясняет Беатрикс.

– Книгу заявок? – удивляется Скай.

– Да.

– На биржевом рынке существует книга заявок?

Скай рисует в своем воображении огромную книгу в кожаном переплете, которая лежит на столе у Бога, и он взирает на нее с серьезным видом, сидя далеко-далеко за облаками. А рядом писарь делает в книге записи перьевой ручкой высочайшего…

– Да, милая. Конечно же, существует. Иначе откуда бы они знали, кому отдать акции? Если заглянуть в книгу заявок, то увидишь не только спрэд, но и все заказы, которые делают на рынке. Я была на очень дельном семинаре на эту тему. Процесс довольно сложный. Но если переключиться на графический режим, то увидишь, как все заказы выстраиваются в стройные ряды и будто бы маршируют навстречу друг другу, как солдаты на поле боя, и мне кажется полезным представлять, как с каждым заказом солдаты перебегают на ту или другую сторону. Бабах, бабах, и потом…

Скай знает, что такое “спрэд”. Это разница между самой высокой ценой покупки и самой низкой ценой продажи акций той или иной компании. Но она всегда считала, что парни в костюмах в тонкую полоску сами придумывают все эти спрэды. Ей бы и в голову не пришло, что…

– Смотри, – говорит Беатрикс.

Она открывает новое окно на экране своего огромного “Мака”. Появляется таблица. Беатрикс вбивает в ней буквы “LSE: ITV”, и вдруг монитор заполняется новым каскадом цифр. Поначалу понять ничего невозможно. Но, приглядевшись, удается сориентироваться. В левой части таблицы – заявки на покупку. В настоящий момент акции “ITV” стоят недорого, меньше 53 пенсов за штуку. Скай видит на левой стороне экрана, как продавцы один за другим пытаются сбагрить свои акции по 52.9 или 53 пенса. Но покупатели, которых гораздо меньше, чем продавцов, готовы заплатить только по 51,9 пенса за акцию, поэтому изображение на мониторе замирает до тех пор, пока ситуация не изменится, и вот начинают вдруг сыпаться заказы, которые требуют исполнения, и в режиме графика это действительно выглядит так, будто солдаты разворачиваются, готовые к бегству, и погибают, а спрэд сокращается сначала на пол-пенни, потом на пенни, и тогда Скай Тернер покупает свои первые акции. Пять тысяч акций за J2,582.50. К концу 2013 года они будут стоить в четыре раза больше, но к тому времени, понятное дело, все изменится, да и вообще: зачем тебе деньги, если ты умеешь…

– И что теперь? – спрашивает Скай.

– Теперь – просто ждать, милая. Или купить еще немного акций. Можно понаблюдать подольше за вторым уровнем, а можно найти себе на нем какую-нибудь другую компанию. Мне нравится наблюдать за акциями, которыми я не владею, смотреть, как меняются цвета и, ну, как бы…

Но Беатрикс необязательно заканчивать фразу. Они со Скай уже почувствовали, что относятся к этим мониторам совершенно одинаково. Скай вводит в строку поиска буквы “LSE: EZY”. Она полюбила easyJet давным-давно, во время своего первого путешествия. Цена одной акции – 307,7 пенса. Скай несколько минут наблюдает за миганием на втором уровне и представляет себе, как самолеты взлетают и приземляются, как люди сидят в салонах в глупых каникулярных шляпах и больших солнечных очках, а потом происходит нечто очень странное.

Скай вдруг понимает, что она видит – видит по-настоящему – Пола, пилота в отставке, живущего в Манчестере, он сидит с экземпляром “Просто трейдера” и тостом, у него есть прямой доступ к рынку, а это значит, что он может оставлять заявки напрямую в книге, без посредства брокеров. Скай видит его очень отчетливо: вот он сидит на стуле с ярко-красной обивкой и с подколенниками, потому что от долгих полетов у него ишиас, но через несколько секунд, как только заявка Пола погашена, его образ исчезает. И тогда Скай ощущает присутствие другого человека, который сидит за письменным столом в просторном офисе, где располагается целый отдел или организация, здесь повсюду разбросаны пустые лотки из-под еды и почему-то пахнет козами. Некоторое время он сидит так, удерживаясь на довольно низкой грани стоп-приказа и используя большую часть экрана двух своих мониторов для торговли ценными бумагами, – в этом, собственно, и состоит его работа. И тут Скай удается заглянуть глубже, в его жизнь за пределами офиса, вся она разворачивается перед ее глазами наглядной электронной таблицей. Вот – ванная, и там кактус с ярко-красным цветком, он цветет каждую зиму, вот – брат, который никогда не звонит. И…

В утро триатлона идет дождь.

– Думаю, ты и без дождя промокнешь насквозь, – говорит Бриония.

Джеймс не вылезает из-под одеяла.

– Просто поверить не могу, что ввязался в это, – говорит он.

– Ты справишься.

– Меня тошнит.

– А представь себе, что будет, если ты выиграешь.

– Букашка, я тебе обещаю, что не выиграю. Остаться в живых – вот моя задача.

– Ну хорошо, а что, если все остальные умрут? Тогда ты автоматически выиграешь!

– Ведь тут необязательно с кем-нибудь соревноваться. На самом-то деле я соревнуюсь только с самим собой. И, как я уже сказал, моя задача – дойти до финиша.

– Ты, кажется, говорил, что твоя задача – остаться в живых?

– Думаю, мне все-таки приятно было бы дойти до финиша.

– Значит, дойдешь.

– Могу и не дойти.

– Дойдешь!

– Все равно это совершенно неважно. Я хотел бы дойти до финиша, но это неважно.

– Правильно. Знаешь, я тут подумала, что, пожалуй, пробегу пять километров, – говорит Бриония.

– Что? – спрашивает Джеймс и поднимается в кровати.

– Можно присоединиться к забегу прямо сегодня – так, ради забавы. Мы побежим вдвоем с Холли. Она рвется и пообещала после забега как следует пообедать… Ну и к тому же она так скучает по теннису, что я подумала…

Бриония думала, что Джеймса впечатлит то, что его толстая и не вполне здоровая жена собралась пробежать пять километров, но вместо этого на лице у него раздражение. В последнее время его раздражает практически все, что имеет отношение к Холли.

– А как же Эш?

– Я уверена, что Флёр за ним присмотрит.

И еще один интересный момент. Что, если Бриония победит? Нет, ну понятно, что она не обойдет всех участников пятикилометрового забега, первым-то наверняка придет один из участников триатлона, но что, если из тех, кто участвует только в забеге на пять километров, она покажет лучшее время в своей возрастной группе? Она узнала, за какое время люди одолевают забеги на пять км, и обнаружила, что они бегут довольно медленно, если сравнивать их результаты с теми, какие показывает с недавних пор она сама. Конечно, непонятно, как такое вообще может быть, но этот факт очень ее порадовал… Почему-то на беговой дорожке Бриония развивает гораздо меньшую скорость. А когда выходит на улицу с браслетом “Найк+”, может промчать пять километров за двадцать семь минут. Возможно, дело в приятном чувстве свободы, которое охватывает ее на свежем воздухе? А может, беговые дорожки в спортзале чересчур потертые. Так или иначе, если она выиграет забег, все поймут наконец, что…