— Угорь? — предположил Эмброуз.

— В этом ручье? — сказал Росс. — Исключено. Давайте наберём сухого дерева.

Но Джон торопливо выбирался из грязи, тяжело дыша.

— Быстрее, Джон! — В умоляющем крике Росса пробивалась паника. — Ради бога, машина тонет.

— Я принесу веток! — предложила Верли. Она снова пошла вперёд, с трудом продвигаясь по вязкой грязи и выкрикивая имя Эмброуза, который уже сидел рядом с Джорджи.

— Принесите сухого дерева! — попросила она, отчаянно жестикулируя. — Веток! Что-нибудь, что можно положить под колёса! — И тут она увидела это.

Поверхность грязи между ней и берегом слегка вздулась. Она колыхнулась два раза, словно волна, как будто что-то вяло пошевелилось под ней.

Верли остановилась.

— Подождите! — крикнул Росс. — В багажнике машины лежит большой кусок пластика! Джон, помоги мне!

Джон не ответил. Он добрался до твёрдой земли и теперь старался отдышаться, упираясь руками в колени.

— Джон! — крикнул Росс.

Верли что-то услышала справа от себя — какой-то булькающий звук. Уголком глаза она заметила, как по поверхности грязи снова пробежала рябь.

— Росс… — хрипло позвала она.

— Нам нужно вернуться назад, — объявил Эмброуз. Он снял солнечные очки. Находясь в безопасности на берегу ручья, он обнимал Джорджи за плечи. — Нам никогда не вытащить машину из этой грязи — кажется, что её глубина не меньше метра.

Верли сделала шаг вперёд, и у неё с ноги соскользнула туфля. Она почувствовала кожей тёплую грязь. Наклонившись, чтобы найти бедную грязную туфельку (от Дианы Феррари), Верли потеряла равновесие, и её пальцы погрузились в отвратительную, похожую на гной массу, в которой исчезла туфля. Когда её руки почувствовали под собой какую-то опору, она снова попыталась выпрямиться.

Но то, на что она опиралась, неожиданно исчезло. Оно выскользнуло у неё из-под рук, словно хвост ящерицы.

— Росс! — лишённая опоры, она упала вперёд и наполовину погрузилась в грязь, оказавшись почти по грудь в липкой глине. — РОСС!

— Верли!

Она мельком заметила Эмброуза, вскочившего на ноги — возможно, он бросился к ней, собираясь помочь ей подняться. Но она практически не обратила на него внимания, потому что она хотела видеть своего мужа, нуждалась только в его помощи, тянулась к нему. Росс неуклюже шагал по грязи, направляясь к ней. Он оставлял за собой след — едва заметные впадины в вязкой поверхности. После его шагов на белой, коричневой и жёлтой глине появлялись красноватые отметины. Сначала Верли подумала, что он создал движение на поверхности грязи в своём стремлении как можно быстрее прийти ей на помощь. Но вздувшиеся пузыри не рассасывались, заполняя собой углубления от его шагов. Чем дальше он уходил от них, тем больше они становились. Он находился почти на расстоянии протянутой руки от Верли, когда один из пузырей принял некую форму и приподнялся над поверхностью грязи, прежде чем снова погрузиться в неё, словно появившийся из глубины кит. Но в отличие от кита, он исчез без всплеска.

Верли застыла.

Только Джорджи нашла в себе силы закричать:

— Там! О БОЖЕ!

Быстрое движение. Даже Росс заметил его, потому что он повернулся как раз вовремя. Колебание поверхности ручья напомнило Верли о том, как на рыбных фермах кормят форель; ей казалось, что она чувствовала такое же неистовое движение множества рыб, видела такое же внезапное смятение, которое вскоре исчезло, оставляя едва заметное колебание на поверхности воды.

— Выходите! — Эмброуз тяжело дышал. — Росс! Верли! Выходите на берег!

— Что…

— Посмотрите туда!

Ещё одна фигура из липкой грязи — огромная, бесформенная — возникла в поле зрения, вздымаясь над вязкой трясиной. Она была размером с собаку; нет, размером с дельфина.

— Крокодил! — крикнул Эмброуз. — Уходите оттуда!

— Нет, — выдохнул Джон. — Этого не может быть…

Росс поставил Верли на ноги с силой, которая удивила бы её, если бы она могла сейчас об этом подумать. Но все её мысли и вся её энергия были направлены на то, как добраться до берега. Это её цель. Её убежище.

Поддерживая друг друга, они тяжело тащились по грязи в сторону Эмброуза, который дико размахивал руками.

— Быстрее! Быстрее! — кричал он.

Верли почувствовала как что-то обвилось вокруг её лодыжки и ускользнуло, прежде чем она оказалась на твёрдой земле. Она упала на колени и застонала. С ног до головы она была покрыта грязью, издававшей зловоние. Камешки больно впивались ей в ладони. Стоя на четвереньках, словно собака, она пыталась отдышаться. Сердце неистово колотилось у неё в груди.

Это плохо для моего здоровья, с изумлением подумала она. Это очень плохо для моего здоровья.

От вопля Джорджи у неё чуть не лопнули барабанные перепонки.

— О ГОСПОДИ!

Верли медленно подняла взгляд. Отчаянно стараясь повернуться, она увидела, как ещё одна фигура из грязи поднялась на поверхности трясины прямо за её спиной.

А потом, когда её кровяное давление почти достигло предела, она потеряла сознание.

* * *

Сначала Эмброуз подумал, что кто-то выстрелил в это существо. Несколько секунд оно находилось прямо перед ним — Морлок, оживший ночной кошмар, существо из грязи. В следующее мгновение оно исчезло. Оно лопнуло. Влажные комья грязи посыпались на Джона с такой силой, что он упал на колени. Каждый из них был не больше теннисного мяча, и они со стуком ударялись о землю, словно тяжёлые градины.

Потом ничего не было. Наступила тишина. И тогда Эмброуз понял, что он не слышал звука выстрела — что это существо из грязи просто исчезло. Как Человек Из Мух. Даже болото выглядело абсолютно спокойным. Его неподвижную поверхность, над которой кружились тучи мошек, освещало послеполуденное солнце.

Однако в Эмброузе произошли коренные изменения. В эти мгновения страха он пережил трансформацию, которая перевернула все его ценности и сломала тонкую скорлупу его скептицизма.

Он был побеждён, ослаблен и глубоко потрясён.

— Боже. О боже. — Джон стоял на коленях, опираясь руками о землю. Его трясло. Росс наклонился над Верли, которая неподвижно лежала на берегу. Эмброуз вскочил на ноги, словно собирался взлететь. Он не сразу это понял. Он даже не знал, что стоит на ногах. Но когда он осматривал русло ручья в поисках других признаков беды, то услышал раздражающий пронзительный плач, который напомнил ему визжание электрического инструмента. Посмотрев вниз, он увидел, что Джорджи вцепилась в его ногу. Она цеплялась за него и рыдала, крепко закрыв глаза.

Она не давала ему сдвинуться с места.

— Отпусти меня! — хрипло крикнул он. — Убирайся!