– Почему она ушла, отец, если знала, что она стала для тебя многим? Почему столько лет скрывала от тебя дочь, вашего ребенка, о котором ты мечтал?

Что ж, теперь я знаю. И понимаю, что ничего другого тогда она сделать не могла. Но только легче мне от этого не становится.

– Я много лет не решался задать ей этот вопрос, боясь услышать совершенно не то, что услышал, когда она мне на него ответила прошлой ночью. И единственное, о чем жалею, что не смог завоевать ее доверия настолько, чтобы она открылась мне тогда.

– Отец…

Я медленно поднимаюсь с кресла напротив и отхожу к столику, на котором стоят бокалы и бутылка изысканного эльфийского вина, которое я приготовил, не рассчитывая провести эту ночь в одиночестве. Наполнил один из них наполовину и выпил одним глотком, совершенно не ощущая вкуса, – к сожалению, даже память о тех счастливых днях не смогла вытравить из моей души беспокойства о своей женщине, дочери. О Закирале, судьба которого оказалась крепко переплетена с их судьбами, о сыновьях, глядя на которых в моем сердце вспыхивает гордость, о Лилее, которая настолько погрязла в междоусобных войнах, интригах правителей и их амбициях, что может оказаться совершенно неспособной противостоять нашествию даймонов, которое вот-вот должно случиться. О том, насколько общая опасность сможет укрепить то взаимопонимание, которое начало зарождаться у меня с правителем темных эльфов и властителем драконов.

– Отец…

Ролан стоит уже рядом, и от того, как тверд его взгляд, мне становится не спокойнее – увереннее. Потому что рядом со мной есть те, кому я могу полностью доверять и на кого могу положиться.

– Рае – полукровка. Ее мать – магичка с Лилеи, а отец – даймон, ялтар Вилдор.

– Она – сестра Закираля и дочь правителя Дарианы?

– Да. И еще она – ментат. Причем очень большой силы. Отсюда ее целительские способности. И когда она поняла, что ждет нашего ребенка, и ощутила в нем Хаос, кинулась за помощью к властителю Тахару.

– Значит, Таши…

– Несет в себе кровь четырех рас и благодаря жениху не только открыла в себе Пустоту, но уже ею и воспользовалась.

– Ты считаешь это опасным?

– Я считаю, что она станет достойной женой для нового ялтара.

– Отец…

Ролан уже не в первый раз не заканчивает своего восклицания, но каждый раз это короткое слово звучит из его уст по-разному. И вот теперь в этих звуках смешалось недоверие тому, что такая идея могла прийти в мою голову, и восторг от того, что она в нее пришла.

– Рае знает? – добавляет он после короткой паузы, в течение которой его застывший взгляд высматривал что-то за темным окном.

– Должна догадываться, но мы не успели с ней это обсудить – слишком быстро начали развиваться события.

– Кстати, а когда ты занялся Закиралем?

– Очень давно. Но вплотную – когда он начал предпринимать попытки разыскать на Лилее сведения о своей матери. – И отметив удивление в его взгляде, посчитал нужным сказать то, о чем никогда и никому не рассказывал. Потому что даже для меня это было безрассудным. – Он всегда очень сильно отличался от других черных воинов. Впрочем, когда я узнал, какая женщина дала ему жизнь, посчитал это вполне объяснимым – кровь драконов проявляется даже там, где она кажется полностью исчезнувшей, не зря же за всю мою жизнь ни одна драконица, кроме дочери властителя, не попала на Дариану. Так что я решил внимательно за ним присматривать, любопытствуя, что из этого получится, ну и контролируя его действия, чтобы сильно не шалил. И когда мои соглядатаи доложили, что он ищет встречи с кем-нибудь из семьи властителя, решил ему помочь.

Да… Та встреча по накалу эмоций мало уступала встрече с Рае. Он знал – кто я. Я знал – кто он. Своих телохранителей я оставил еще на границе леса, и на той поляне нас было лишь двое. Но видя, как он приближается ко мне с грациозностью хищника, стремительно, осторожно, как и положено воину, пронзая своим телом воздух с беспощадностью спущенной с тетивы стрелы, я понимал – доведись нам встретиться при иных обстоятельствах, итог этой встречи был бы непредсказуем. И когда я смотрел на него, видел лишь темную бездну, в которой царило холодное равнодушие. А когда он склонился в легком полупоклоне, признавая мой более высокий статус, то достоинство, с которым он это сделал, меня буквально покорило.

Мы говорили недолго. Я лишь рассказал все, что знал о дочери правителя драконов, которая дала ему жизнь, настоятельно предостерег от встречи с ее братьями, предложив попытаться устроить подобную этой встречу с самим Тахаром. И несмотря на то что он отклонил мое предложение, по тому смятению, что прозвучало, когда он произносил слова благодарности, я догадался – этот не откажется от своей задумки.

Что и произошло чуть позже. И закончилось весьма печально как для самого Закираля, так и для Тамираса, который и до этого к даймонам испытывал очень непростые чувства, а когда узнал историю судьбы своей сестры, в которую до тех пор не позволял себе поверить, всю свою ненависть перенес на того, кого посчитал виновным в ее гибели.

Не знал я лишь одного: в то же время в крепости Зари родилась моя дочь. Не знал и даже не почувствовал. И даже не допустил такой мысли. И даже не мог предположить.

– Ты считаешь, он перейдет на нашу сторону?

И я качаю головой. Если бы внутренний круг не поторопился записать его в предатели, даже любовь к Таши вряд ли бы заставила его остаться на Лилее. Скорее, выждав этот год, он совершил бы ритуальное самоубийство, как только осознал, что на его условиях я ему дочь не отдам. Но судьба сделала то, чего даже я не мог предугадать. Хотя даже теперь он не встанет против своих.

– У него есть единственный шанс не предать самого себя – взять власть на Дариане в свои руки.

– Но это будет…

– Это будет очень трудно, но не невозможно. Тем более что и я и властитель Тахар готовы ему в этом помочь.

– Ты знаешь, отец…

– Знаю. Но разве мир на Лилее этого не стоит?

Наташа

Вопреки опасениям мамы сон пришел сразу, как только, смыв с себя свидетельства недавних приключений и переодевшись во все чистое, я опустила голову на подушку и погрузилась в глубокий сон, в котором не было ни ярких сновидений, ни вопросов, ответы на которые я мучительно искала, ни даже его глаз, в которых едва теплилась жизнь. Было лишь странное спокойствие, словно я действительно знала все, что я должна была знать, и была к этому готова. Так что рассвет я встретила не только полной сил, но и в состоянии, когда сам мир кажется дружелюбно настроенным по отношению к тебе. Быстро умылась, оделась в то, что приготовили для меня слуги Алраэля, и, стараясь не афишировать свое раннее вставание, сделала попытку спуститься вниз. Правда, не успела открыть дверь, как уперлась носом в живот уже успевшему примелькаться гвардейцу. Причем была готова поспорить на что угодно – еще мгновение назад он, как и я совсем недавно, пребывал в мире грез; чутко, не пропуская ни малейшего шороха, сжимая в руках рукоять внушительного полуторника, даже не прислонившись к стене, а так и украшая собой, словно колонна, коридор, он спал.