охранения, имевших место в царской армии, зачастую приводили к внезапному обстрелу полковых колонн не только действительным артиллерийским, но зачастую даже и пулеметным огнем и влекли за собой в лучшем случае замешательство, в худшем – панику и даже пленение. Солдатская масса, испытав на «своей шкуре», отлично понимала неприспособленность своих старших командиров к умению организовать службу обеспечения (разведка, охранение, наблюдение) и в силу этого крайне болезненно реагировала даже на всякий слух о появлении противника где-либо на фланге и тем более в тылу. Законное недоверие к способности старших начальников организовать обеспечение флангов и даже тыла настолько глубоко вкоренилось в сознание рядового бойца и младших начальников, что даже в период гражданской войны вздорный или провокационный крик: «Обошли фланг» являлся поводом для отхода больших подразделений. Понадобился широко маневренный и напряженный период 1919 г., период широкого использования конницы для охватов, чтобы перевоспитать бойца и командира – дать ему уверенность в возможности вести борьбу даже в таком, действительно невыгодном, тактическом положении, не разбегаясь панически от одного слуха о появлении противника на фланге. Ред. 1 изд.

42

Мы не разделяем точки зрения автора. В этом случае нужно было бы скорее осуждать себя за допущенный грубый тактический промах и постараться немедленно исправить его, чем изображать собой разведчика. Солдатская и, главным образом, офицерская масса не высоко ценила личную храбрость старшего начальника без достаточной распорядительности и предусмотрительности. Ред. 1 изд.

43

Вероятно дозор от головных частей 4-й германской кавалерийской дивизии.

44

В районе Видишки находилась пехотная дивизия Бекмана; из Вилькомира и в районе Побойска на фронт Тюлина наступала 3-я кавалерийская дивизия; в районе р. Ширвинты наступал VI конный корпус генерала Гарнье (1-я и 4-я кавалерийские дивизии, отряд Эзебека, переформированный впоследствии в 16-ю ландв. дивизию).

45

Снова командир 6-го полка допускает грубейшую ошибку, проявляя излишнюю нервность и стремление командовать отдельными ротами, реагировать на каждый выстрел, всюду лично присутствовать, – а по существу теряет управление. Последующее изложение автора показывает, что только счастливая случайность спасла полк от разгрома и пленения. Кто был бы виноват? Ред. 1 изд.

46

Галиоф, поляк, агроном по образованию, через 2 недели был назначен командиром обоза II разряда и прекрасно справлялся с обозным делом до конца войны. В 1921 г. я его встретил на Арбатской площади, в Москве: он был секретарем польской миссии.

47

Здесь автор очевидно сознательно и в собственных интересах не дооценивает значения боевого охранения, – необходимость возможно дольше не допускать противника к переднему краю обороны. Ред. 1 изд.

48

Обращаем внимание читателя на исключительно ложное освещение событий в донесениях штабов. 6-й полк взводом разведчиков овладевает занятым разведчиками противника селением; штаб дивизии доносит о переходе в наступление всего полка, штаб армии сообщает (стр. 89) об атаке и обнаруженных крупных силах противника, расположившихся на позиции. А в действительности – противник, установив при посредстве разведки соприкосновение с оборонительной позицией русских, совершал перегруппировку для того, чтобы на следующий день начать наступление. Ложь в донесениях штабов, преувеличение незначительнейших успехов и замалчивание даже крупных поражений, возведенные в культ в штабах царской армии, сильно подрывали и так малую боеспособность последней, порождая взаимное недоверие, непонимание и ложное представление о событиях. Отсутствие правильной ориентировки снизу вверх и обратно, без чего невозможно принимать правильное решение и проводить бой своей части, стремясь достигнуть общей цели, заставляли каждую часть (в лучшем случае дивизию, в большинстве же случаев полки) драться только для себя, – узко в рамках своей задачи, забывая о взаимодействии – помощи соседу, взваливая на последнего в нужных и ненужных, благоприятных и неблагоприятных случаях вину за неуспех. Ред. 1 изд.

49

В дальнейшем оно только росло. 16 сентября начальник штаба 10-й армии вынужден поставить вопрос достаточно резко: «Ген. Истомину. Командующий армией обращает ваше внимание на недопустимость такого перемешивания частей, которое допущено вами на вашем фланге. 204-й полк он вам дал для восстановления положения, утраченного пограничниками, не для распыления по-батальонно по всему фронту. Необходимо принять меры к устранению.16/1Х. 1 ч. 15 м. Попов».

50

Обращаем внимание читателя на очевидно недопустимый способ воздействия на самострелов. Способ этот, кроме нарастания недовольства, дезертирства и более осторожного самострельства, ничего не влек за собой. Самострельство имело широкое распространение в царской армии. Характерным показателем этого являлось то обстоятельство, что самострельство имело место главным образом в периоды окопных сидений. Солдат, заброшенный в окопы, к тому же в большинстве случаев совершенно не благоустроенные, был предоставлен самому себе. Грязь, плохая заботливость командиров, отсутствие общения с внешним миром и культурных развлечений, обособленность групп командного состава (по землянкам), письма родных из дому, – все это в совокупности нарушало психическое равновесие бойца. Если же прибавить еще к этому зачастую абсолютное непонимание бойцом целей борьбы и лишений, то нужно признать, что самострельство в мировую войну было актом, на который шла наиболее пассивная (менее сознательная) часть солдатской массы. Более решительный, – способный на протест – дезертировал; боец же, осознавший цели войны, полную их враждебность своим классовым интересам – обычно сдавался в плен. Командир 6-го Финляндского полка, будучи в то время неважным психологом и к тому же совсем плохим политиком, пошел в борьбе с самострельством по линии наименьшего сопротивления, применяя очевидно паллиативные мероприятия. Ред. 1 изд.

51

По немецким данным, с. Малюны атаковал ландштурм, который далее захваченных окопов не продвинулся; в район с. Гени ночью проникли, по-видимому, только разведчики; последнее, впрочем, теперь становится мне сомнительным.

52

Какой же урок должен вынести читатель из вышеописанного печального тактического эпизода? Командир 6-го полка, попивая чаек, равнодушно и даже злорадствуя наблюдает за событиями, развивающимися у своего непосредственного соседа, ограничившись, скорее в целях собственной самозащиты, указанием горной батарее об открытии огня по соседнему участку. Получается свыше приказ о содействии соседу, выделяются небоеспособные подразделения на основании весьма неоправдываемых рассуждений командира полка о том, что если бы передали ему этот участок, то он поступил бы иначе. Как нужно поступать с такими командирами полков? – В лучшем случае немедленно отстранить от занимаемой должности, придав широкой –