Прежде чем дверь открылась, Халли поспешил прочистить нос. Он не хотел сморкаться перед мужиком. Конечно, это был совершенно ненужный суетный жест, но Халли ничего не мог с собой поделать.

Щелкнул выключатель. Халли ничего не видел, но предположил, что до этого он сидел в темноте, и, как ни странно, ему стало комфортно от этой мысли. Было легче смириться с тем, что он ничего не видел из-за скотча, чем сидеть сейчас ослепленным бьющим в глаза ярким светом.

Он услышал звук приближавшихся шагов, оборвавшийся где-то поблизости. Судя по ощущениям, мужик наклонился над ним. Напряженно прислушиваясь, Халли ждал, когда тот заговорит с ним – возможно, скажет, что хочет дать ему попить…

– Так вот ты где… Как же мне посчастливилось встретить тебя здесь.

Халли ранее не приходилось слышать в голосе мужика насмешливые нотки, и он не знал, как их интерпретировать. Это хороший знак? Халли попытался что-то промычать, изъявляя желание поговорить, но прозвучало похоже на свинью с завязанной мясником пастью.

– Я вижу, ухо у тебя разорвалось надвое…

Теперь его голос был больше похож на тот, к которому привык Халли, однако звучал как-то приглушенно, будто пробивался через маску. Халли сделал новую попытку что-то сказать, но опять ничего не получилось, кроме слабого подвывания.

– Тебе ни к чему верхняя часть. Как, впрочем, и нижняя. – Мужик, казалось, тяжко вздохнул. – Да и все остальное тоже.

Он замолчал, и вскоре снова послышались шаги, но теперь они отдалялись. Халли снова услышал звук, который изначально принял за щелчок выключателя и потому означавший, что мужик собирался покинуть его, так и не дав возможности вымолить пощаду. Он едва не проглотил кляп в отчаянной попытке привлечь внимание мужика и заставить его вернуться. Однако, когда его мозг получше обработал звук, он понял, что мужик скорее не выключил что-то, а включил. Засунул что-то в розетку. Но что?

Шаги снова приблизились, и, прежде чем Халли успел оценить обстановку, он почувствовал, что мужик подошел к нему вплотную. Халли затрясло – сначала от страха, потом от боли, когда мужик рванул истерзанное ухо. Он действовал весьма неуклюже, если его целью было приклеить пластырь или сделать повязку. Но у мужика, похоже, были другие планы. Халли почувствовал у пульсировавшей болью мочки что-то холодное, и не только холодное, но и очень острое. Он замычал настолько громко, как только мог, но это, естественно, осталось без внимания. Тогда он замолк и попытался успокоиться и сидеть как можно тише – возможно, мужик напоролся этой штукой на ухо из-за бившей Халли неконтролируемой дрожи? Вряд ли он собирался повредить бедное ухо еще больше… Возможно, это просто ножницы, которыми мужик собирался разрезать скотч… Может, Халли все же получит возможность попросить о пощаде… Собрав все силы, он постарался сидеть как можно спокойнее, не издавая ни звука. Он должен это сделать! Так много поставлено на карту… Все поставлено на карту!

Халли сидел молча и неподвижно.

– Вот это мне нравится. Благодарю. Это очень облегчит мне жизнь.

Халли сидел, ожидая почувствовать, как под намотанный скотч подсовывают нож или ножницы и начинают разрезать. Однако вместо этого он ощутил прикосновение совсем в другом месте и совсем другой природы. Услышал щелчок, и разорванная ушная раковина в момент забылась, когда страшная боль пронзила голову изнутри. Все, что было с ним раньше, показалось сущей ерундой по сравнению с тем, что происходило сейчас…

Телефон Карлотты не отвечал. После шести сигналов Хюльдар решил, что его долг вежливости исполнен, и вздохнул с облегчением. Он тешил себя надеждой, что ей будет достаточно просто увидеть, что он звонил, и на этом все кончится – он сможет считать себя свободным от всех обязательств. К сожалению, это было самое маловероятное продолжение их печальной истории, начавшейся в вонючем туалете. Карлотта, скорее всего, сидит сейчас на каком-нибудь собрании или занята чем-то другим – и перезвонит, как только освободится…

Хюльдар страшно боялся этого разговора; на него накатывал приступ депресняка каждый раз, когда ее образ всплывал у него в мозгу. Что было совершенно не связано с ее персоной – причина крылась в нем самом. Карлотта напоминала ему, каким он был дерьмом.

Ему удавалось избегать ее все время после того инцидента, и он был не против не встречаться с ней до конца своих дней. От одной попытки позвонить ей у него разыгралась изжога, и пришлось проглотить аж две таблетки, но жжение так и не прекратилось. За таблетками в рот отправилась никотиновая жвачка; после нее состояние сразу стало лучше. Настолько лучше, что Хюдьдар почувствовал, что может двигаться. Выйдя из машины, он шагнул в темный зимний вечер. Но не пошел прямиком к двери подъезда, а решил прокрасться вокруг дома, чтобы проверить, удастся ли ему прошмыгнуть в подъезд так, чтобы его не заметил патрульный полицейский. Судя по тому, что он видел сейчас, сделать это будет нетрудно. Одетый по форме партульный сидел в полицейской машине, стоявшей как раз напротив входа в подъезд. Вроде бы все как положено, однако голубое свечение указывало на то, что он, скорее всего, торчит в Интернете.

Хюльдар припарковался достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе внимание, и пробрался на задворки через прилегавший двор соседнего дома. Дворы разделял невысокий забор, едва не рухнувший, когда следователь через него перелезал. На этой улице явно не один только дом Фрейи нуждался в ремонте. Хотя, конечно, территория у ее дома выглядела хуже всех: из снега повсюду торчал какой-то хлам, в углу на боку валялся дешевый газовый гриль; ветер медленно покачивал старые, изрядно поржавевшие качели. Неудивительно, что ее внимание привлек некий Йоунас из Эгильсстадир. Умелая мужская рука здесь не помешала бы.

Обойдя дом с тыла, Хюльдар осторожно выглянул на улицу. Полицейский все еще был поглощен своим телефоном и не заметил, как Хюльдар, пройдя вдоль стены до самого подъезда, вошел в подъезд.

Вместо того чтобы позвонить в домофон, он снова вышел из дома и демонстративно направился к машине. Патрульный оторопело уставился на него, все еще держа телефон в руках и в спешке пытаясь его выключить. Он поздоровался дрожащим голосом.

– Вы были внутри?

– Нет, я приехал проверить, как охраняется дом. – Хюльдар кивнул на телефон патрульного: – Что-нибудь захватывающее онлайн?

– Э-э-э… нет, я просто слегка отвлекся. – Лицо молодого полицейского пылало багрянцем.

– Наблюдай за домом как следует! Я проверю ситуацию внутри и переговорю с женщиной. Когда я выйду, мне не хотелось бы стучать к тебе в стекло, чтобы привлечь твое внимание.

– Нет-нет, я не спущу с дома глаз.

Уже отойдя от машины, Хюльдар услышал, как поднимается боковое стекло. Прежде чем войти в подъезд, он оглянулся, дабы убедиться, что партульный не вернулся к своему занятию, но тот сосредоточенно пялился на Хюльдара.

В подъезде некуда было ступить – все завалено бесплатными газетами. Хюльдару пришлось отгрести их в сторону, чтобы пробраться к звонкам. Листочек с именем Фрейи был, по всей видимости, совсем недавним, и Хюльдар во второй раз задался вопросом: почему она живет в этом доме? Теперь, после бесцеремонности Эртлы, он ни за что не решится спросить ее об этом. Он, конечно, мог поинтересоваться, когда пришел сюда в первый раз в качестве плотника Йоунаса, но тогда Хюльдар был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такие детали.