Примерно на пятнадцати страницах романа мы читаем монолог Великого инквизитора, в котором он излагает план построения нового мирового порядка. Порядка, в котором человечество превратится в стадо существ, добровольно обменявших свою свободу на «хлеб» и покой. То, что мы сегодня наблюдаем в мире, напоминает проект создания мирового «карантинного» царства, управляемого небольшой горсткой вождей типа Великого инквизитора (конечно, нынешние вожди даже формально не будут иметь никакого отношения к католицизму). Нынешние Великие инквизиторы проявляют трогательную «заботу» о человечестве, пугая его ужасами пандемии. И заталкивая человечество в загон под названием «карантин». Перечитайте небольшую главку «Великий инквизитор», она поможет вам лучше понять подоплеку нынешнего ажиотажа вокруг коронавируса. Нынешние власти проявляют лицемерное радение о человечестве, о его защите от рукотворной и во многом надуманной пандемии. Но, как многие интуитивно чувствуют, такие радения ведут к установлению железной диктатуры. Сначала в рамках отдельных государств. А затем в одночасье национальные суверенитеты исчезнут, пограничные столбы будут демонтированы, и пред нами предстанет одна планетарная тюрьма с разбросанными по всей Земле многочисленными корпусами и палатами, некогда возникшими на почве отдельных государств. Иначе говоря, благими заявлениями о «борьбе с пандемией коронавируса» мостится дорога в мировой концлагерь. А когда мировой концлагерь будет в основном и целом уже построен, начнется последняя страница мировой истории — явление Всемирного инквизитора, которого принято называть «антихристом». Эта страница подробно и ярко (хотя и весьма иносказательно) описана в последней книге Священного Писания — Откровении Иоанна Богослова.

Помимо общих размышлений писателя и его героев о будущем человечества, которое завершится созданием мировой тюрьмы, в романе «Преступление и наказание» мы находим один прелюбопытный сюжет, который имеет непосредственное отношение к теме сегодняшнего коронавируса. Речь идет о последнем сне Родиона Раскольникова. Напомню, что в романе имеется несколько сюжетов, которые литературоведы называют «сны Раскольникова» (всего пять снов). Нас в контексте обсуждаемой темы интересует последний сон — на каторге (Эпилог. Часть II). Приведу это фрагмент романа:

«Он (Родион Раскольников — В.К.) пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, — но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса».

Виденное Раскольниковым в этом сне удивительно напоминает сегодняшнюю картину в мире, впавшем в беснование под названием «Пандемия коронавируса».

Мы читаем о «страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу». «Моровая язва» — коронавирус. «Идущая из глубины Азии на Европу» — из Китая в остальные страны мира, включая Россию.

«Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных». — Даже канцлер Германии Ангела Меркель стращает всех, что 70 процентов населения планеты заразится коронавирусом. Конечно же, заражаться будут, прежде всего, бедные, жизнь которых протекает в толпе (общественный транспорт, рынки и магазины, работа в помещениях с десятками и сотнями других работников и т. д.). Богатые, «весьма немногие, избранные» и до вирусной паники особенно не контактировали с большими массами людей. А уж сегодня они тем более сумеют пересидеть в своих дворцах и богатых виллах.

И далее: «…новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими». Удивительное прозрение великого Достоевского, который показывает и подсказывает, что нынешняя эпидемия, в первую очередь, не вирусная, а информационная, идейная и, в конечном счете, духовная. Разве мы не видим, как сегодня люди подпадают под гипнотическое действие СМИ, пугающих людей «пандемией коронавируса» и как они в конце концов становятся «бесноватыми и сумасшедшими»? И это не единичные случаи, таких людей сегодня миллионы и миллионы: «Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали».

Достоевский через своего героя Раскольникова показывает, что люди становятся «бесноватыми и сумасшедшими» по той причине, что возомнили себя «умными», а «умными» они стали потому, что уверились в выводах науки: «Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований». Итак, наука сделала их «умными и непоколебимыми в истине». Нынешние миллионы и миллионы поверили в пандемию коронавируса потому, что этот «приговор» освящен выводами «науки» и заключением Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).

Но вот что удивительно. Несмотря на освящение вирусного «приговора» наукой, Нобелевскими лауреатами, чиновниками ООН и ВОЗ, у людей все-таки на подсознательном уровне сохраняется ощущение, что что-то не так. Особенно это сомнение усиливается в связи с тем, что в хоре ученых и чиновников слышится какая-то какофония. Каждодневно поступают новости и экспертные заключения, которые между собой не «бьются» и даже взаимно исключают друг друга: «Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать». Многие, свято верившие в «науку» и доверявшие «научным авторитетам» почувствовали, что у них уходит почва из-под ног. Беснование переходит в активную, буйную форму («всякий… бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки»). Не знаю, как вы, уважаемый читатель, я уже неоднократно за последние дни сталкивался с такими буйными бесноватыми, пораженными «информационным вирусом».