— Благодарю, капитан, — я толкнул разблокированный турникет, и сопровождаемый взглядом снующих по вестибюлю сотрудников Управления, направился по указанному адресу.

Следователь Кузнецов оказался приятным сорокалетним мужчиной с круглым, добродушным лицом. Единственное, что придавало ему слегка комичный и забавный вид, так его оттопыренные уши с толстыми мочками. Длинные волосы могли бы скрыть эту неприглядность, но уставная стрижка портила картину, отчего хозяина кабинета трудно было представить в качестве сурового служителя закона. Да еще в цивильном светло-сером гражданском костюме.

Кузнецов пил чай за рабочим столом. Перед ним на подносе стояла сахарница, на блюдечке лежал нарезанный тонкими ломтиками лимон, в вазочке громоздились миниатюрные сушки.

При моем появлении он неторопливо поднес салфетку к густым черным усам, промокнул ее и только тогда встал, вышел из-за стола, встретил меня на середине кабинета. Я, не чинясь, протянул руку.

— Доброго дня, Анатолий Петрович! Я — Волоцкий…

— Наслышан! — осторожное, но крепкое рукопожатие. — Чем обязан? Как-то неожиданно…

— Я к вам по поводу происшествия в Михайловском. Там в пожаре погиб один человек, хотелось бы прояснить ситуацию.

Кузнецов на мгновение свел к переносице брови, вспоминая подобный эпизод, и тут же качнул головой.

— Да-да! Я вел это дело! Вы говорите о том несчастном старике, сгоревшем в бане?

— Петр Дементьевич был моим наставником в кадетской школе, — я по приглашающему жесту сел за стол напротив следователя. — Когда узнал о произошедшем, сразу бросил все дела в Испании и сюда примчался. Хотелось бы ясности. Я опросил жителей деревни и у меня появились сомнения.

Следователь простучал пальцами по столу нервную дробь.

— Неужели из самой Испании?

— Представьте себе, — сухо произнес я. — Он был очень мне дорог, понимаете?

— Что именно вызвало у вас сомнения, сударь? — последовал тяжелый вздох.

Я не собирался выдвигать свою версию произошедшего, чтобы не натолкнуть Кузнецова на парадоксальные выводы о прошлой жизни дворянина Федора Скарятина.

— Мне удалось выяснить: опознание прошло формально, без должной фиксации оного; вскрытие трупа не проводилось, как и следственные мероприятия магического отдела. Потом, уже позже, я узнал о серьезных проблемах, с которыми столкнулся мой наставник. За его домом кто-то следил, о приезде чужаков говорили местные. Хочу знать, подобный прокол со стороны Восьмого делопроизводства досадное недоразумение или намеренное нежелание затянуть следствие и убрать его в архив?

— Интересные у вас осведомители, — пробормотал Кузнецов, но в его глазах я заметил нешуточную злость. Ну да, где-то в его ведомстве знатно протекало. Мне тоже стало интересно, каким образом Устим получил информацию о следствии. — Не намекнете, кто это мог быть?

— Ни в коем случае. Это совершенно исключено.

— Не всегда магическая экспертиза может установить личность человека, — заиграл желваками Кузнецов. — Скажу откровенно, господин Волоцкий: я требовал от магов провести необходимые мероприятия, но получил отказ. Не знаю, чем это было мотивировано.

— Вы говорили с господином Зотовым?

— Так точно, имел беседу, — на лице следователя промелькнула тень досады. — Господин архимаг, создалось впечатление, не горел желанием копаться в обыденном деле, где пострадал мирянин. «Картина до безобразия понятна», — сказал он и отказал в экспертизе.

У меня в голове зароились мысли, только я не знал, как подступиться с расспросами к Кузнецову.

— То есть Зотов курировал расследование по магической линии?

— Именно, — подтвердил Анатолий Петрович.

— Вы знали, что погибший в прошлом служил в наемных бригадах, был егерем, а потом работал в местной кадетской школе?

— Об этом сказала его жена, и я тотчас же поехал туда для выяснения некоторых обстоятельств…

— И там вы поняли…

— Да, именно после поездки я получил недвусмысленный приказ завершить дело.

Хм, интересно получается. Про мои отношения с Жарохом знали только преподаватели, и кто-то из них связан с князем Щербатовым некими отношениями. Впрочем, черт с этой тайной. Она уже несущественна в свете надвигающейся развязки. Скорее всего, сам Зотов с подачи тестя свернул расследование. А зачем? Только одна версия приходила на ум: за мной подчищали следы, старательно убирая из моего прошлого сам факт знакомства с Жарохом.

Так себе догадка, потому что не вижу логики в действиях князя и Игната Зотова. Может, она и есть, но ломать голову не хочу. Сейчас есть дела поважнее: отбить желание Демидову лезть в мою жизнь.

— А кто эти люди, приезжавшие в Михайловку? — на всякий случай спросил я. — Выяснили?

— К сожалению, никто из местных даже номеров машин, на которых они приезжали, не запомнил.

— Было несколько машин? — удивился я.

— Однажды приехали на черном «орионе», потом был черный же внедорожный «скиф». Цвет автомобилей универсальный, неброский. Таких по губернии сотни.

— «Скиф» не самая распространенная в Торгуеве машина. Серьезный транспорт.

— За это и зацепились, — кивнул Кузнецов. — Прошерстили всех владельцев по губернии, обнаружили всего тридцать штук. Пять из них принадлежат нашему князю Борису. Сами понимаете, к чему привело бы излишнее внимание к подобному факту.

— Н-да, — я встал со стула и размеренно заходил по кабинету, краем глаза наблюдая за успокоившимся следователем. Конечно, он прав. Нужной быть последним тупицей, чтобы вызывать на допрос водителей «скифов». Щербатов не оценит подобной прыти. — А про археологическую экспедицию не забыли?

Кузнецов ответил не сразу. Вероятно, осмысливал вопрос.

— Вы про демидовский археологический лагерь?

— Ну, а про что еще? — напускаю в голос раздражения. — Прошлым летом произошло несколько инцидентов с участием егерей князя Демидова, в кои был вовлечен и я.

— Да, об этом случае мне известно, — осторожно откликнулся следователь. — Вы полагаете…

— Просто проверьте, есть ли в наличии охраны лагеря подобные машины, — остановил я жестом готовые сорваться с его языка слова. — Зафиксируйте номера, маршруты передвижения. У вас же есть профессиональные агенты слежения?

— Нужно разрешение князя. Агентурная деятельность не в моей компетенции.

Я снова промерил шагами расстояние от двери до стола, даже хотел почесать затылок по-простецки, но удержался. Как-никак, высокородный! Плебейские замашки нельзя показывать!

Шутки шутками, а прощупать археологический лагерь нужно. Там сейчас остался взвод егерей, охраняющий технику и собачий питомник. Скоро приедут копатели, начнется очередной сезон. Сколько еще курганов будет вскрыто? Опасений, что в них найдут что-то ценное и стоящее, у меня вообще не возникало. Все богатства, суммарно превышающие стоимость моей доли Курганных Земель, находились в моих руках. Так что пусть роются. Не жалко.