Такое положение нас не может удовлетворить.

Если учесть, что в ряде случаев, особенно в начальный период войны, основная группировка войск противника как в исходном положении для наступления, так и в обороне будет сосредоточиваться в глубине на удалении 30–60 км от переднего края, выходит, что наша артиллерия становится бессильна, а мы на неё делаем расчёт. Это очень большой недостаток. Нужно настойчивее и в более быстрых темпах развивать и внедрять реактивную артиллерию с дальностью действия огня 80-120 км. Очень медленно решается вопрос вооружения войск зенитной ракетной техникой. Продолжается увлечение обычной зенитной артиллерией, что не отвечает требованиям борьбы со скоростными самолётами и беспилотными средствами.

4. Одним из факторов, отрицательно влияющих на состояние боевой готовности наших Вооружённых сил, является наличие в составе сухопутных войск большого количества скадрованных дивизий трёхтысячного состава. Эти дивизии в силу своей малочисленности представляют слабобоеспособные соединения, на отмобилизование их потребуется не менее 7–9 суток, а некоторых и более. Вследствие чего мы можем оказаться в таком положении, когда будем иметь недостаточное количество полнокровных боеспособных дивизий, что может привести к невыгодному для нас положению с началом войны. Правда, в последнее время часть этих дивизий сокращается, но не переводится на полнокровный состав.

На мой взгляд, более целесообразно было бы в составе сухопутных войск иметь лучше меньшее количество, но боеспособных дивизий 8-10-тысячного состава, такие дивизии вполне обеспечат успешное выполнение поставленных задач с началом войны. Некоторое количество полнокровных дивизий необходимо располагать в глубине нашей территории по меридианам промышленности: МОСКВА; ВОЛГА; УРАЛ в готовности для борьбы с крупными воздушными десантами. Десанты вслед за атомными ударами могут быть высажены с началом войны в целях срыва наших мобилизационных мероприятий.

5. Транспортные средства. Существующие на вооружении боевые и транспортные колёсные машины, бронетранспортёры БТР-40, БТР-152 не обладают достаточной проходимостью в условиях бездорожья и не могут обеспечить необходимого темпа продвижения войск. Нам нужны главным образом бронетранспортёры на гусеничном ходу и вездеходные автомашины.

Ведь американцы с 1956 года прекратили производство бронетранспортёров на колёсном ходу, последние три года у них бронетранспортёры выпускаются только на гусеничном ходу. Западногерманская промышленность выпускает для своей армии бронетранспортёры только на гусеничном ходу.

Сейчас дивизии автотранспортом обеспечены в пределах 20 % к штатам военного времени. Остальной автотранспорт по мобилизации поступает из народного хозяйства. Проверка опытных отмобилизований показывает, что поставляемый автотранспорт до 75–80 % требует обязательного ремонта, необходимые марки машин заменяются другими. Всё это влияет на боеспособность войск.

Кроме того, поставка большого количества автотранспорта из народного хозяйства с первых дней войны может сильно нарушить или даже парализовать народное хозяйство в самом начале войны.

В этой связи желательно пересмотреть существующую систему обеспечения автотранспортом армии в сторону увеличения, с содержанием его в дивизиях в пределах 80–85 % к штатам военного времени. Остальной некомплект (15–20 %) пополняется из народного хозяйства с объявлением мобилизации.

Московский военный штаб

О корпусном звене управления

Опыт проведенных учений показывает, что в ходе ведения операции при наличии в армии 7–8 отдельных дивизий управление и координация боевых действий для командарма – дело сложное.

Если учесть, что кроме этих дивизий армия будет иметь ещё 3–5 артиллерийских, инженерных и химических соединений, то устойчивость управления при современных средствах связи теряет свой смысл.

Для того чтобы направить усилия армии для достижения намеченной цели операции, командарм должен более оперативно руководить войсками, а это обеспечивается через корпусное звено. Кроме того, мы не можем гарантировать, что армейское управление не выйдет из строя.

Тогда в этих случаях армия останется без управления, а командир одной из дивизий с малочисленными средствами управления с этой задачей не справится. Всё это может привести к пагубным последствиям, в силу чего считаю целесообразным восстановить корпусное звено.

И последнее. Очень желательно и полезно было бы провести совещание учёных и военных деятелей, где бы первые

изложили технические возможности современного оружия и в какой плоскости дальше развивать его, а вторые изложили бы, со своей стороны, тактико-технические и оперативно-стратегические требования к современным видам оружия.

Дело в том, что и сейчас имеет место, когда конструкторы того или иного вида вооружения при поддержке своих начальников проталкивают ненужную и даже очень отсталую технику, выдавая её за новейшую, расходуются бесцельно десятки миллионов рублей на это дело. Поэтому такое совещание под Вашим руководством или хотя бы присутствие Вас и Членов Президиума ЦК очень желательно.

Глубоко и горячо уважающий Вас —

К. МОСКАЛЕНКО».

Москаленко – в душе не был армейским чиновником, его томила инспекционная работа, он рвался к живому делу, к армейской службе, к разработке стратегических вопросов, поэтому он то и дело посылал главе государства свои письма с различными предложениями и идеями государственного характера. А иногда он просто просил Хрущёва освободить его от однообразной инспекционной работы и допустить к живому армейскому делу, о чём и говорится в одном из писем Кирилла Семёновича Хрущёву:

«Дорогой и родной Никита Сергеевич!

Не хотел я Вас беспокоить, всё ожидал, что Вы немножко освободитесь, не так будете заняты, но, видимо, пока у Вас в груди бьётся сердце благородного большевика-ленинца, Вы всегда и очень будете заняты. Поэтому решил всё же Вас побеспокоить.

Вот уже полтора года, как я на инспекторской работе. Если можно, если будет возможность, прошу, переведите меня на другую работу. Я ещё чувствую и способен принести пользу партии и армии на более самостоятельной работе, даже если это связано с переводом на периферию. Я не подведу Вас и доверие оправдаю. И если были у меня какие ошибки, то впредь я их не допущу. Я верю в Вас, в Вашу мудрость, объективность и справедливость. За это время я очень многое пережил, перенёс и перечувствовал. Прошу Вас, дорогой Никита Сергеевич, не сомневайтесь также и в моей честности, правдивости и бескорыстности. Прилагаю при этом письмо простого советского человека, из которого Вы увидите, каким я был прежде, таким я был на войне и после неё, таким и остался я навсегда…

С глубоким уважением и любовью к Вам.

18 сентября 1963 года».

Оставшись не услышанным главой Советского Союза и продолжая вести инспекционную работу, Кирилл Семёнович занялся упорядочением своих мемуарных записей, в результате чего к 1966-му году у него сложилась двухтомная книга воспоминаний «На юго-западном направлении», рукопись которой он послал своему давнему армейскому другу поэту Константину Симонову для оценки и рекомендаций. Спустя