но влюбляется в невесту по-настоящему, а та в ответ. И хотя между княжествами вспыхивает противостояние, свадьба всё же свершилась, и сразу после неё как раз и погибает Первый Хан из-за предательства собственного брата, суздальского князя, которого тот сам и поставил править. Рогоз сначала убивает дядю, затем спешит в уже озвученное место, где орда всегда переходила реку Ра. От титула он отказался как раз из-за жены, хотя некоторые считают, что из-за желания мстить кочевникам. Ведь именно его отец каждый раз остужал его и не давал выйти за пределы альмаханства. Далее долго и скучно, много побед, убил, истребил, поработил, подчинил, а вот! В конце жизни своей жены Рогоз Чудора оставил всё сыну и исчез. Его внешность оставалась ровно той же, что и полвека назад. А его сын и даже внук выглядели старше него самого. По теории учёных, кроме того, что Рогоз — некромант, некоторые считают, что он достиг Вселенной. В его же наследии написано, что он «Бытие». Идут споры, так он назвал Вселенную или всё же нечто иное. Ведь тогда и Галактику как этап называли различно, и мало кто верил в её существование, вершиной было Созвездие, а маги вообще предпочитали скрывать собственное развитие.

— Всё, Лерочка, передохни. С Рогозом закончили? — неуверенно произнесла недоучилка, изучая взглядом класс. — Наташенька, а почему ты молчишь, ты же тоже поднимала руку? Поведай нам что-то о роде Чудоры.

— Ааа… хорошо. Сильных мало. Умные все. После Рогоза много столетий спустя был Верес. Тоже некромант. В остальное время у них были чудные дары. А причиной тому, что род Чудоры имеет два столпа, а не один. Все забывают о его жене (жёнах, с учётом следующих поколений), а ведь её не зря сдали в политический брак к предполагаемым врагам. Её сила была из подобных Крови Лады, тоже самоубийственной, но не имеющей имени. Она сама говорила, что её кровный дар: доведение таланта до предела. Об этом она узнала при медитации. А так она была просто магом воды. Судя по тому, что все последующие поколения Чудор изредка достигали Планеты и выше, она не соврала, и это передавалось по наследству. Но почему-то я так и не нашла, как её звали, — рассказала Безумнова, глядя в окно.

То есть наизусть.

Хм, точно, Рёрикович что-то упоминала о её хорошей успеваемости.

— Хорошо, Наташенька, садись. А звали её Марьей, в былинах это упоминалось: персонажи Марья-искусница и Марья-прелестница, — поправила недоучилка. — А теперь переключимся на доклады остальных.

Собственно дальше я не слушал, быстренько накалякал «доклад» на базе услышанного и протянул удивлённой Яне Михайловне.

Чего не сделаешь, чтобы домашкой не заниматься.

* * *

После урока истории Альмаханства, была утренняя медитация, потом зарядка, базовая алхимия и снова медитация.

Моя надежда на возню с ресурсами не оправдалась.

Так что я пошёл домой.

И понял, что чего-то не хватает. Тело какое-то лёгкое.

Полукилограммового жезла, одержимого ловеласом!

— Только бы в медпункте, — понадеялся я и рванул к общаге.

— А на зарядке был отстающим, — пробормотала какая-то из одноклассниц знакомым голосом, но уточнять я не стал.

Паника нарастала.

Я буквально влетел в медпункт, хотел уже спросить, как заметил мой артефакт прямо перед целительницей.

Фух, отлегло.

— Я заберу своё? — спросил я.

— Да. Я нашла это, когда днём осматривала самостоятельно место, где тебя обнаружили, — ответила женщина в белом платье. Точнее сейчас уже сарафан, наступило бабье лето. Реально пекло.

— Что по кольцу у магистра алхимии?

— Пока её не нашла. Наверно, на занятиях. Ушаков сейчас занят, он уехал в Сергиевград.

— Понятно. А следы какого-нибудь гада, что кровь из меня сосал? Или вещества, что в медитацию ввёл? И можно ли из неё выбраться?

— Именно следов не было. Там всё затоптано, тропинка же. Почти центральная дорога. А вот средство я ещё по твоей одежде поняла: лавандовая пыльца с некоторыми примесями. Дорого, но её нужно очень мало. Современные алхимические средства сработали бы хуже на некроманте. Кто-то точно знал твою суть, мальчик. Из-за её редкости вариантов противодействия меньше.

— Но они есть?

— Против современной синтетики хватило бы применить любое заклинание во внутреннем космосе. А вот против лавандового порошка понадобится потратить абсолютно все луны, либо иметь при себе какую-либо защиту от этого.

— Какую? Можно достать?

— Ну, это священная магия, она тебя прижжёт. Есть вариант проще: ощути боль внутри медитации. Ты же и так выходишь из неё при контакте с человеком, а против более сильной стимуляции требуется яркое чувство.

— Это поможет?

— Не знаю. Всё слишком индивидуально, точный состав для каждого мне неизвестен. А ты планируешь снова шляться один по территории? К тебе Наташеньку приставить? Она переключилась на игры с девочками, в частности Рёри и Ушаковой, но могу попросить следить за тобой.

— Понял, комендантский час, так комендантский час. Я просто хотел посмотреть дуэли, — проворчал я.

— И до этого просто шёл в библиотеку? Мальчик, просто соблюдай элементарные меры предосторожности. Большего не надо. Ты не осознаёшь, но ты очень, очень и очень слаб. Так слаб, что в твоём же классе каждый может ненароком тебя ранить во время тренировки. Ушакова на фоне большинства обычна и слаба. А ты и рядом с ней не стоишь. Некромант хорош против слабых монстров, да и в быту. В остальном ты просто Спутник, почти обычный человек, — назидательно заявила целительница.

— А там есть опаснее Безумновой? — не понял я. Нет, я верил, но явно стоило уточнить.

— Наталья благодаря тебе сильно улучшила контроль. Её импульсивность снизилась. А вот волшебницы пустоты или крови… тихо, тихо, не понравилось, как ты посмотрел, и БУМ! Кровь, кишки, распи… — начала, было, женщина, но опомнилась и остановилась. — В общем, будь осторожен, если хочешь жить.

— Понял. Буду, — проворчал я. — Когда клиенты-то приедут?

— Ах, всё изменилось. Зайди завтра, нужный ребёнок сейчас не в Москве. От медитации я её отговорила, сказав, что ты занят другой аристократкой. Не смотри на меня так, я соврала! У меня на тебя никаких планов, кроме сугубо деловых или научных.

— Последнее немного пугает, но ладно. Буду осторожен. Но я и был, это Наташенька меня взбудоражила. Она же ходячий вулкан, а меня к ней или её ко мне приставили! — возмутился я. — А даже крыса становится страшна в панике!

— Самооценка у тебя — отдельная песня. Иди, Грязев. До завтра постарайся никуда не вляпаться, — пожелала мне добрая женщина, недавно проводившая смертельно опасный эксперимент для пары детей.

Теперь у меня есть цель.

Хе-хе-хе.

Я поднялся в свою комнату, взял жезл и произнёс: