На противоположном берегу носились фигурки всадников, а человек пятнадцать, может двадцать, как раз отчаливали на пароме с явным намерением добраться до нас. Лафресы я отсюда не видел.

— Что это за парни? Чего им надо? — Борода Халласа гневно топорщилась.

— Люди Балистана Паргайда, вне всякого сомнения, — ответил Алистан Маркауз, вытаскивая меч. — Готовьтесь, сейчас начнется. Леди Миралисса, вы можете чем-нибудь помочь?

— Только своим клинком и луком. Меня блокирует эта женщина.

— Элл? Эграсса?

— Слишком далеко, стрелы до того берега не долетят. Да и до парома пока тоже. Стрелять сможем шагов за четыреста…

— А эта ведьма еще раз не попытается по нам шандарахнуть этой хренотенью?! - опасливо спросил Мумр, опираясь обеими руками на гарду воткнутого в землю биргризена.

— Нет, такое заклятие надо готовить не менее пяти-шести часов, ответила эльфийка, наблюдая за приближающимся паромом. Тот уже успел преодолеть четверть разделяющего нас расстояния.

— Медок! Медок, не спи! Оплакивать их мы будем потом, к бою, воин! приказал Алистан.

Молодой воин очнулся и, хмуро кивнув, взялся за огролом[29].

"Оплакивать? Кого? — тупо подумал я. Голова ничего не соображала, во рту до сих пор оставался привкус речной воды и тины. — Тьма! Неужели больше никому не удалось выбраться с парома?"

Дядька, Арнх, Угорь, паромщики… Все погибли?! Не может быть… Такого просто не может быть!

Угря в промокшей одежде я увидел не сразу. Оказывается, он плыл впереди меня. Грудь гарракца ходила ходуном, было видно, что и ему нелегко дался этот заплыв. Воин не бросил свои клинки, и я мог только представить, каких сил ему стоило самостоятельно доплыть до берега.

Эльфы, взявшись за луки, молча ждали, когда паром, уже находящийся на середине реки, приблизится на расстояние выстрела.

— Гаррет, отваливаем! — Ко мне подскочил Басс. — Сейчас здесь такое начнется!

— Он дело говорит, Гаррет, — сказал Халлас. — Вы не воины, вам лучше за нашими спинами переждать. Эх, была бы сейчас пушка, как бы я накрыл эту лодку!

— Пушка! — хохотнул Кли-кли, бросив выжимать свой многострадальный плащ. — Какой же ты молодец, Счастливчик! Ну конечно же пушка! Гаррет, не спи! Где твоя сумка?! Доставай пушку!

— Кли-кли, ты о чем? — спросил я, с ужасом думая, что после купания гоблин сошел с ума со страха.

— Да та самая! — ничего толком не объяснив, Кли-кли подскочил к брошенной мной сумке и, вывалив все, что в ней было, на землю, принялся рыться в магических пузырьках. — Вот он!

Кли-кли высоко поднял над головой пузырек с темно-вишневой жидкостью, в которой плавали золотистые искорки, и шарахнул его об землю. Почти сразу же из воздуха появилась самая настоящая гномья пушка.

— Ядре-е-ена кочерыжка, — вымолвил Делер, округлив глаза.

Халлас попросту ничего не мог сказать, он являл собой образец статуи, у которой отвисла челюсть и глаза вылезли на лоб. Кто-то за моей спиной втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Да я и сам, признаюсь, был порядком ошеломлен.

За всей этой дорогой и свалившимися на нас несчастьями я совершенно забыл о маленькой неприятности, случившейся еще во дворце Сталкона. Кли-кли тогда спер у меня точно такой же пузырек и разбил его об пушку гномов. Пушка, как и следовало это предполагать, сразу же исчезла, а разъяренные гномы едва не порвали Кли-кли на тысячу маленьких зелененьких лоскуточков. Все дело в том, что шут использовал на пушке заклинание переноски, разбиваешь такой пузырек на какой-то вещи, она исчезает, разбиваешь другой — она вновь появляется. Вообще-то я планировал это заклятие для Храд Спайна, на случай обнаружения несметных сокровищ, но судьба распорядилась иначе и вместо изумрудов мы получили пушку.

— Халлас, действуй! — Голос гоблина вывел Счастливчика из ступора и созерцания одной из великих тайн гномов.

Гном подскочил к орудию.

— Заряжено?

— Вроде да…

— Сейчас проверим… Да, все в порядке! Делер, Медок! Помогайте!

Втроем они стали разворачивать пушку в сторону приближающегося парома.

— И много у тебя в рукаве таких сюрпризов, дружище? — немного нервно спросил Басс.

Я ничего ему не ответил, все мое внимание было сосредоточено на Халласе, который колдовал над пушкой. Сейчас гном раскуривал свою трубку и одновременно командовал Делером и Медком.

— Упреждение надо взять небольшое. Упреждение! Ты знаешь, что такое упреждение, дубина?!

— Я тебе потом покажу, кто из нас дубина! — пропыхтел красный от натуги Делер, пытающийся сдвинуть пушку еще на несколько дюймов.

— Стоп! Все назад, сейчас мастер будет работать!

— Ты хоть умеешь с ней обращаться? — опасливо спросил Сурок.

— Я гном, и порох течет в нашей крови! — Халлас, прищурив глаз, наблюдал за паромом.

— Порох не течет, — сразу же влез карлик, но гном его проигнорировал.

— Учти, у тебя только один выстрел.

— Не сбивай меня, Кли-кли! — рявкнул гном. — Все, заткнули уши!

Я поспешил последовать совету гнома. Халлас поднес горящую трубку к какой-то выемке на пушке, отбежал и, засунув указательные пальцы в уши, принялся наблюдать.

Над пушкой поднялся сизый дымок…

— БАХ!

Пушка окуталась вонючим сизым дымом и отшатнулась назад. В воздухе свистнуло, а затем на месте парома в небо устремился шипящий столб огня и дыма, в котором смешались вода, люди, лошади, доски…

— Бу-у-м-ш-ш-ш! — донеслось до нас..

— В яблочко! — воскликнул гном. — Я попал! Попал!

— Да-а-а!!! - орал Кли-кли. — Вот вам!

От парома и людей, плывших на нем, не осталось. Ничего, кроме мусора на воде.

Люди графа на противоположном берегу тоже смотрели на то место, где совсем недавно плыли их друзья. Затем несколько всадников посовещались, и вся кавалькада устремилась прочь от берега.

— Сейчас бы мне второе ядрышко — Халттас любовно погладил бок пушки.

— Куда они собрались? — спросил Фонарщик.

— Переправу искать, куда же еще! — сплюнул Медок. — Их человек двадцать вроде бы…

— Двадцать восемь, — сказал Элл, снимая тетиву со стрелы.

— Вот-вот. Уходить нам надо, сейчас переправятся…

— Не переправятся, — покачала головой Миралисса, провожая взглядом всадников. — Здесь Иселина растекается слишком широко, а до ближайшей переправы больше сорока лиг.