Виктор кивнул. В разговор, ведущийся за столом, он не вмешивался, только слушал.

– Вы знали про подземелья, – заговорила Софья. – Я видела, как вы спускались в подвал.

– Не знал, но догадывался. Понимал, что такой удивительный мастер, как герр Берг, не оставит замок без подземелья.

Август Адамович глянул на него с изумлением, плеснул себе еще вина.

– Ключи взял у Мари. Она мне доверяла. И знаете, я ведь нашел тайный ход. Тот самый, что соединял восточную башню с замком. Надо признать, это очень удобно.

– Надо было лучше прятать поворотный механизм, – проворчал мастер Берг, но не зло, а скорее для проформы, и тут же спросил: – Вы ведь дразнили ее этими своими рассказами про оборотня. Считали себя неуязвимым?

– Скорее уж она считала себя неуязвимой. Что я, простой паяц, мог сделать с ней, такой могущественной, такой страшной?! Кто-нибудь из вас мне поверил тогда? Нет!

– Но башню свою вы защитили, – сказала Евдокия.

– От потустороннего защитил, а вот от людей, увы… Кто бы мог подумать, что она найдет себе помощника!

– Фон Рихтера?

– Да, я могу лишь догадываться, как им удалось заключить этот странный союз, но точно знаю, что стало причиной сделки.

– Чернокаменские прииски, – сказал Дмитрий. – Оборотень третировал людей Водовозова, чтобы тот продал прииск.

– И не только. Думаю, ваша жизнь тоже стояла на кону, герр Рудазов. Иначе с чего бы это оборотню нападать на вас с такой достойной лучшего применения настойчивостью? Особенно принимая во внимание тот факт, что вы были полезны Злотникову, а в Злотникова пани Вершинская была влюблена. Уверен, фон Рихтер желал вашей смерти. Уж не знаю, где и когда вы перешли ему дорогу.

– В столице. У нас были некоторые разногласия, но мстить за такое?..

– Люди иногда убивают и за куда меньшие прегрешения. А вас, милая барышня, – алхимик посмотрел на Софью, – она ненавидела за то внимание, что оказывал вам Злотников. Когда ваша лошадь понесла, причиной тому тоже была она. Лошади чувствуют зверя даже в человечьем обличье. Простая женская ревность, только и всего. Я только никак не могу понять, почему она убила Злотникова. Так жестоко убила.

– У них была связь, – сказала Софья. – Я видела, как пани Вершинская выходила из его комнаты в ночь убийства Водовозова. Я тогда еще очень удивилась, что он… – Она смутилась, – что он обратил вдруг на нее свое внимание.

– Не вдруг, – усмехнулся майстер Шварц. – Это магия. Животная магия. Она пришла к нему сразу после того, как обернулась в человека после убийства Водовозова. Он еще мог чуять ее особую привлекательность, эти… – он щелкнул пальцами, – флюиды.

– А потом флюиды улетучились, и Злотников ее оттолкнул. Не просто оттолкнул, а оскорбил в ней женщину. Сами говорите, убивают и за меньшие прегрешения, – подвел черту Дмитрий. – Скажите, майстер Шварц, как вы думаете, каким образом пани Вершинская уходила с острова?

– Она просто уплывала. Раздевалась в укромном месте на берегу, кстати, рядом с конюшнями, оттого-то лошади и тревожились, оборачивалась и вплавь добиралась до противоположного берега. Волки хорошо плавают. Что уж говорить про оборотней. А дальше, оказавшись в городе, она не просто убивала, она наслаждалась своей силой и хитростью. Эти обрывающиеся следы, когда кажется, что волк исчез, испарился. Помните? Она просто оборачивалась человеком. Если бы на ее месте оказались вы, герр Рудазов, ваши человеческие следы были бы заметны, потому что вы мужчина и веса в вас много. А она в человеческом обличье хрупкая, вот и не оставалось следов. Она проходила босая с полверсты и снова оборачивалась волком, чтобы вплавь добраться до острова. А теперь позвольте и мне полюбопытствовать, отчего вдруг вы решили, что оборотень – это я?

– Из-за запаха. – Дмитрий втянул носом воздух, поморщился. – Кстати, от вас по-прежнему пахнет шерстью.

– Очень любопытно. – Майстер Шварц принялся обшаривать карманы сюртука и уже через мгновение выложил на стол клок серой свалявшейся шерсти. – А она умна! – сказал едва ли не с восхищением. – Когда погибла Мари, я еще, помнится, подумал, чего это пани Вершинская суется ко мне со своими утешениями. Затем, чтобы подложить мне вот это, сбить вас с толку. Она уже тогда решила, что убьет не только Злотникова, уничтожит всех на острове, сама же прикинется единственной выжившей жертвой и начнет жизнь с нового листа. Фон Рихтер должен был ей в этом помочь. И помог. В мою башню мог войти лишь человек, фон Рихтер и был человеком. Признаться, его я не подозревал. До того самого момента, как этот негодяй не ударил меня чем-то по голове и не сорвал защитный медальон. По подземному переходу он оттащил меня в подвал, где меня и нашел уважаемый мастер Берг.

– Значит, уже мастер? – усмехнулся Август Адамович.

– Потом фон Рихтер украл ваш нож, тем самым обезоружив вас перед лицом опасности. Все, что было дальше, вы, я думаю, уже и так знаете.

– Не все. – Дмитрий покачал головой. – Почему я не остался зверем?

За столом повисла неловкая пауза, нарушила ее Софья.

– Рудазов, – сказала она строго, значит, волновалась больше обычного. – Ты и должен был остаться зверем. Тебе помогла албасты.

– Хорошо. – Он кивнул. – И что дальше? Почему она мне помогла?

– Потому, что я ее попросила.

– И я тоже, – сказала молчавшая до этого Евдокия. – Мальчик, – ее голос смягчился, – она возьмет плату. Возможно, не сейчас и не с тебя. Но я уверена, эта плата – ничто по сравнению с твоей жизнью. Нормальной жизнью.

Он кивнул. Конечно, подумать о плате придется, но не сейчас. Сейчас нужно радоваться, что все живы. Почти все…

Погибли лишь пани Вершинская, Злотников, фон Рихтер, Раиса и лошади. Лошадей Дмитрию было жаль сильнее всего. Днем, пока он валялся в беспамятстве, в доме и окрестностях навели кое-какой порядок. Явились люди из полиции, расспрашивали гостей и слуг о случившимся. Все рассказы были одинаковыми. Волк-людоед приплыл на остров, каким-то чудом пробрался в дом и учинил кровавую резню. Рассказы казались страшными, невероятными, но им пришлось поверить, слишком уж очевидными были доказательства, слишком уж жутко выглядели жертвы. Тела забрали с острова, их отвез в Чернокаменск на катере капитан Пономаренко. Отвез и бросил катер на берегу, а сам отправился навстречу своей новой, возможно, более счастливой жизни. После долгих засушливых дней пошел наконец дождь, смывая с острова пыль и кровь. Дождю больше всего радовались каменные горгульи, подставляли под упругие струи свои кожистые крылья. Дом-химера потерял интерес к очередной страшной сказке, погрузился в сон…

После целой череды дождливых дней это утро выдалось удивительно солнечным и ласковым, словно сама природа понимала, что для прощания дожди не годятся.

Люди стояли на берегу возле маяка. Мастер Берг, нарядный, торжественный; Кайсы, с головой все еще перебинтованной, в неизменной своей шапке; Виктор, который перестал наконец-то злиться; задумчивая Евдокия, у ног которой крутилась рябая кошка, и они: Дмитрий, Софья и Илька.