– Всем известно, почему мы собрались здесь.

Баркли был противным коротышкой со срезанным подбородком, намечающейся лысиной и постоянно мокрыми губами. Трутень, который вскарабкался на вершину муравейника, кишевшего такими же трутнями, только потому, что продержался на одном месте целых тридцать два года.

– Надеюсь, никому не нужно напоминать, что все, о чем говорится в этих стенах, остается строго конфиденциальным.

Остальные дружно кивнули.

– К нам обратилась компания, известная как «Сидар интернэшнл», выразившая заинтересованность в покупке наиболее прибыльных предприятий «Крюгер-Брент».

– И рудников тоже, – пробормотал Огаст.

Табита Кру окинула его злобным взглядом. Все знали, что Табита руководила отделом, отвечавшим за разработку алмазных копей и золотых рудников и считавшимся слабым местом компании.

– Совершенно верно, – согласился Уит Баркли. – В любом случае «Сидар интернэшнл»…

– Кто эти парни? – снова перебил Сэндфорд. – Не хотелось бы пи́сать на ваш праздничный стол, но кто-то слышал об этой компании?

– Помилуйте, мистер Сэндфорд! К чему такие вульгарные речи?

– Я ничего о них не слышал, – ответил Джим Барнет.

– Мы тоже, – вторили Мики Робертсон и Алан Дейвз.

– Откуда нам знать, что они ведут честную игру?

Уит побагровел от ярости. В конце концов, кто здесь главный?

– Могу заверить вас, «Сидар интернэшнл» – вполне известная компания с большим капиталом…

– Да, но кто они? Чем занимаются? Они не работают в одних областях с нами, иначе мы бы о них слышали.

Дверь зала открылась. Все стали оглядываться.

– Позвольте представить президента «Сидар интернэшнл», – сухо объявил Баркли.

Челюсть Огаста чуть не ударилась о стол.

– Привет, Огаст. Здравствуйте все, – мило улыбнулась Лекси. – Давно не виделись.

Лекси упоенно осуществляла свои замыслы. Она точно знала, какие предприятия «Крюгер-Брент» жизнеспособны, а какие стали опасным источником утечки денег из фирмы. Она могла позволить себе выбирать, снимая сливки, отбирая лучшие кусочки, покупая по смехотворно низким ценам. Единственная область, где она позволила сердцу править разумом, было рудничное дело. Джейми Макгрегор выстроил компанию на торговле алмазами. «Крюгер-Брент» без рудников и копей – все равно что «Майкрософт» без «Виндоуз». Кроме того, она была убеждена, что сможет сделать бизнес прибыльным, если уволит Табиту Кру и остальных подхалимов, которым Макс позволял высасывать кровь из компании.

Как только прошел слух, будто Лекси Темплтон купила то, что осталось от «Крюгер-Брент», и намерена возродить компанию, репортеры словно с ума сошли.

КРАСАВИЦА БЛЭКУЭЛЛ ПОКУПАЕТ ФАМИЛЬНЫЙ БИЗНЕС

«КРЮГЕР-БРЕНТ» ВОССТАЕТ ИЗ ПЕПЛА

ЛЕКСИ ЗАКЛЮЧАЕТ ПОСПЕШНУЮ СДЕЛКУ

Американцы даже не попытались узнать, где Лекси взяла деньги на такие расточительные покупки. Она – Блэкуэлл. И конечно, богата. Те, кто был ближе к ней, что-то подозревали.

– Что ты сделала? Ограбила банк? – спросил Робби.

– Не задавай вопросов и не услышишь лжи, – уклончиво ответила Лекси.

Огаст, имевший некоторое представление о том, сколько денег должна была потерять Лекси, когда ее акции «Крюгер-Брент» упали ниже последнего предела, был окончательно сбит с толку. Но он не смел заговаривать об этом. Лекси бросила ему спасательный круг. И он не спешил его отталкивать.

Как-то ветреной октябрьской ночью Огаст и Лекси засиделись допоздна. Сжавшаяся почти до первоначальных размеров «Крюгер-Брент» теперь базировалась в старом здании «Темплтон». Конечно, здешние офисы были не так роскошны, как прежние, зато обходились вдвое дешевле, что очень нравилось Огасту.

Сидя на полу среди моря бумаг, – новая мебель еще только должна была прибыть, – оба чувствовали, что начинают уставать.

– Итак, Италия.

Огаст зевнул и потер глаза.

– Скажем, так: мы сохраним предприятия, но уволим руководство.

– Согласна.

Лекси вдруг судорожно прижала ладонь ко рту.

– О Господи!

– Что?

– Меня сейчас вырвет!.. – выдохнула она, вскакивая.

Лекси вернулась через пять минут, белая как полотно.

– Вы в порядке?

– Со мной все прекрасно. Просто немного устала. Стресс. Или простудилась.

Огаст вспомнил разговор с Максом Уэбстером в тот день, когда произошел обвал акций. Тот тоже уверял, что с ним все прекрасно. Эти Блэкуэллы не знают, что такое «прекрасно», даже если оно укусит их в задницу. Никто не видел Макса с того дня, как рухнула фирма. Ходили слухи, что у него что-то с нервами. Огаст вполне этому верил.

– Вам бы следовало пойти к врачу, – посоветовал он Лекси.

– Я здорова. – Она подняла очередную толстенную папку. – Румыния… Берем или избавляемся?

– Избавляемся. Вам нужно к врачу.

Лекси закатила глаза.

– Если к понедельнику мне не станет лучше, я пойду, договорились?

На самом деле она не собиралась ни к какому врачу. Во-первых, у нее нет времени. Во-вторых, у медиков нет лекарств от разбитого сердца.

Всю жизнь она мечтала управлять «Крюгер-Брент». Рискнула всем, чтобы устранить Макса, и сумела этого добиться. Она победила. Но ее победу не с кем разделить. Без Гейба она не ощущает радости. Только пустоту, словно получила именинный подарок в красивой обертке, под которой ничего не было.

Теперь ей нужен только сон. И отпуск.

Во всем виноват стресс. От него люди и болеют, верно? Если кто-то узнает, что падение «Крюгер-Брент» намеренно спровоцировали Лекси и Карл, на ближайшие десять лет им обеспечены тюремные нары.

Именно от этого ее тошнит. Не от глупого Макгрегора.

Джордж и Эдвард Уэбстеры нашли мать в саду.

– Мамочка, – окликнул Джордж, – у папы живот болит.

– Думаю, ему нужна розовая таблетка, – добавил Эдвард.

Аннабел отложила секатор. Копание в земле было ее лекарством. Ее убежищем. После краха компании она все больше времени проводила в розарии, не в силах видеть, как Макс изводит себя, терзаясь угрызениями совести. Больше всего его мучило презрение Ив. Страдая оттого, что подвел мать, Макс жаждал ее прощения. Но старая рехнувшаяся сука не звонила. И отказывалась подходить к телефону, чтобы ответить сыну.

– Что вы делали в папиной комнате? Я не разрешала вам туда входить. Вашему отцу нужен отдых.

– Мы не заходили! – негодующе заявил Джордж.

– Он лежал на полу в коридоре, – пояснил Эдвард. – Пришлось переступить через него, чтобы взять ботинки. Правда, Джордж?