— Да, — ответила Джоселин, поддерживая его под руку.

Эта история не оставила равнодушным ни одного жителя города, и все поражались, как же похожа Джос на своего деда. Этот упрямый подбородок с ямочкой, бледная кожа, темно-голубые глаза. И даже сложены они были одинаково.

— Больше похожа на меня, чем на Эди, — заметил Дэвид, с любовью глядя на свою внучку. — Досадно только, что ты не унаследовала ее прекрасные ноги.

— Это правда, — согласился Люк. — Но она обладает не меньшей привлекательностью. Особенно некоторые части есте…

— Люк! — вмешалась Джос, и Дэвид расхохотался так, что даже закашлялся.

— Она сложена, как моя мать, а мой отец, видимо, очень любил ее, так как у меня было восемь братьев и сестер.

— Как интересно! Значит, у меня есть троюродные братья и сестры?

— Сотни, — добавил Дэвид.

— Это значит, что у меня их больше, чем у него, — гордо сказала она, глядя на Люка.

— Типичная семейная пара, — рассмеялся Дэвид.

На могиле мисс Эди лежал небольшой камень.

— Мы поставим памятник, — сказал Дэвид и посмотрел на Люка. — Держу пари, что вы, «Колледж-бойз»,[8] знаете, где найти скульптора.

— Конечно, я найду.

— «Колледж-бойз»? — удивленно переспросила Джос. — Люк работает у меня. Правда, я не могу сейчас платить ему, но он мой садовник.

Дэвид взглянул на Люка и покачал головой:

— Может быть, я и стар, но мои мозги еще работают. Одна из моих внучатых племянниц стояла в очереди, чтобы получить ваш автограф, и пришла домой, восторгаясь вами даже больше, чем альбомом. Она скачала в Интернете ваше фото и повесила его над своим рабочим столом. Я узнал вас сразу, как только увидел.

Джоселин замолчала, глядя на Люка, а затем отпустила руку деда и медленно пошла в сторону дома.

— Вот те на! — воскликнул Дэвид. — Я сказал что-то лишнее? — Он повернулся и увидел, что Люк направился следом за Джос.

— Ты чудовище! — воскликнула Джос, когда Люк догнал ее.

— Я не собирался обманывать тебя, но…

— Разве? Все вокруг лгут.

— Я хотел, чтобы ты видела во мне только меня, — ответил Люк. — Прости, что я не сказал тебе, что я автор книг и песен. Прости, что я не сказал, что был женат, но ведь Ингрид интересовал не я, а мои гонорары.

— Все в этом городе знали о твоей женитьбе и о твоих занятиях, но никто не сказал мне. Поразительно!

— Я попросил их не говорить.

— Как это? Ты попросил их не говорить, и они подчинились?

— Да, — просто ответил Люк.

— Ну, это потрясающе, оказывается, есть люди, которые любят тебя так самозабвенно. У меня-то уж точно таких никогда не было. — Она повернулась и снова направилась к дому.

— Нет, у тебя тоже есть. Я. Я очень люблю тебя. Я полюбил тебя с того самого вечера, когда заляпал горчицей твое белое платье.

— Не нарочно, — бросила она через плечо.

Люк загородил ей дорогу.

— Да, не нарочно, и мне понравилось, что ты честно сказала об этом Рамзи.

— Честно? Ты знаешь значение этого слова?

— Я учусь этому, — ответил он. — Но прежде все учили меня обратному — как скрывать правду. Ты, Ингрид, моя семья, Рамзи, даже мисс Эди.

Джоселин уперлась руками ему в грудь.

— Хорошо, так что ты пишешь?

— Истории Томаса Кэнона, — ответил он.

Ничего не понимая, Джос нахмурилась. Томас Кэнон был основным персонажем очень популярной серии книг.

Действие начиналось в восемнадцатом веке, как раз перед Американской революцией. Томас любил молодую девушку по имени Батшеба, с которой они вместе росли, но родители выдали ее замуж за богача, которого она, естественно, не любила. С разбитым сердцем Томас переходил из книги в книгу, путешествуя по формирующейся стране и попадая в различные переделки.

— Люк Адамс? — Джос растерянно назвала имя автора.

— Это я.

— А как же садоводство?..

— Я имею ученую степень по биологии, и после Ингрид я… — Он пожал плечами.

— Кто же получает степень по биологии? — спросила Джос. — И как ты можешь жить с такой специальностью? Тебе нужно… — Она замолчала, потому что он привлек ее к себе и поцеловал.

— Джоселин, я люблю тебя. Прости, что я так долго молчал, я давным-давно должен был сказать тебе это. Извини, что я так много скрывал от тебя. Но я должен был убедиться… Ты сможешь простить меня?

— Конечно, сможет, — сказал подошедший к ним Дэвид Клер. — Если Эди смогла простить мне мою необразованность и неотесанность, то Джос простит вас за то, что вы хотели, чтобы она видела в вас прежде всего человека.

Люк и Джос улыбнулись, потому что знали, что после войны на основе своего маленького гаража он построил систему франшизы и охватил ею весь северо-восток. Сейчас Дэвид был мультимиллионером. И весь свой бизнес он вел от имени своего любимого брата Баннермана, погибшего на войне. Изменение имени и оказалось причиной того, что Эди так никогда и не узнала, что ее Дэвид остался в живых.

— Так ты сможешь простить меня? — переспросил Люк.

Но Джос не хотела сдаваться так легко.

— При одном условии. Ты должен сказать мне, сможет ли в конце концов Томас Кэнон соединиться со своей Батшебой.

— Ну, это слишком! — застонал Люк. — У меня дома стоит огромный ящик, полный писем от читателей, и все они задают мне тот же проклятый вопрос. Я не знаю.

— Как это не знаешь? Ты же создаешь этих персонажей. Ты контролируешь их поступки.

— Не совсем.

— То есть как?

Дэвид рассмеялся.

— Вы лучше уступите, — посоветовал он Люку. — Внешне она похожа на меня, но характер у нее Эди.

— Я не во всем похожа на нее, — не согласилась Джос.

— Копия, — сказал Дэвид. — Она вам рассказывала о том, как…

— Подождите, — сказала Джос. — Мне придется взять магнитофон. Я не то, что некоторые, я не приукрашиваю своих героев.

Когда Люк и Дэвид остались одни, старик рассмеялся:

— Ты по уши влюбился, мальчик.

— Похоже, так, — улыбаясь, ответил Люк.

После обеда Люк и Джос сидели вдвоем на кухне и разговаривали. Она все еще таила обиду из-за того, что он скрывал от нее суть своей жизни, но Люк всячески старался заработать прощение.

— Вчера вечером моя мать рассказала мне очень странную историю, — сообщил он и увидел, как Джос вздрогнула при слове «история». — Она заходила в дом мисс Эди за полгода до ее смерти.

— Зачем? — спросила Джос.