– Рэйвен. – Он сглатывает. – У нее хорошая интуиция. Поэтому мы поехали за мороженым и всем остальным. Сомневаюсь, что она захочет признаться в этом, но эта девчонка понимает нас. Я даже больше скажу, парни. Ей не все равно. Нам нужно быть осторожнее с ней.

Не зная, что ответить на это, я иду к лестнице.

Рэйвен

Я стягиваю с себя носки и с громким стуком валюсь на стену.

– Упс! – Я смеюсь, кидаю один на пол и тянусь за вторым.

– Какого черта ты тут творишь?

Я вскидываю голову в сторону двери, но мои волосы падают мне на лицо, закрывая обзор.

– Пытаюсь снять с себя это дерьмо, но мои руки не слушаются.

Мэддок усмехается, и я встряхиваю головой, чтобы наконец увидеть его. Но влажные от наполнившего ванную пара волосы липнут к лицу.

Его пальцы касаются моего лба, и он убирает их в сторону.

Он так близко. Как будто бы если собрался закинуть мои лодыжки себе на плечи и уткнуться лицом между моих ног.

Я провожу по зубам кончиком языка.

– Перестань.

– Перестань что? – спрашиваю я, а мои глаза тем временем путешествуют по линии его плеч и вниз по его руке.

– Показывать свое желание.

– Это сильнее меня. – Я слабо сжимаю его накачанный бицепс. – Попробуй сесть в шаге от зверя с диким взглядом и распутной улыбкой, и посмотрим, останутся ли твои трусики сухими.

Его плечи начинают трястись, и я поднимаю глаза.

– Вот именно об этой улыбочке я и говорила.

– В душе скоро пойдет холодная вода.

– Да. Но мне нужно поесть.

– Ты можешь встать?

– Мне лень.

Мэддок вздыхает, но берет меня под руки и поднимает с пола. Я заваливаюсь на него.

Засмеявшись, я упираюсь в стену за его спиной. Его брови чуть приподнимаются.

– Ты когда-нибудь позволял девушке взять все на себя, здоровяк?

– Нет.

– Никогда не разрешал ей толкнуть тебя к стене и пригвоздить к ней? – Я провожу пальцем по вороту его рубашки. – Никогда не позволял ей делать то, что ей хочется? Например, дразнить тебя до тех пор, пока ты уже не сможешь больше сдерживать себя и начнешь умолять ее обхватить губами твой член?

Он запрокидывает голову.

– Мне не нужно умолять. Я поставлю ее на колени, и она будет только счастлива взять меня в рот.

Я хмыкаю и наваливаюсь на него всем телом. Его рука обнимает меня, чтобы удержать на месте.

– Я говорила не об этих губах, здоровяк. Я имела в виду губы ее киски. Ты никогда не умолял скользнуть в теплоту женского тела? Разве не готов был умереть, только чтобы ощутить, как она вбирает тебя в себя, сжимает и не хочет отпускать?

Мэддок издает стон, а я быстро разворачиваюсь, так что теперь моя спина прижимается к стене.

– Я уже говорил. Нет. Ты хочешь, чтобы я помог тебе раздеться, или нет?

– Нет.

Он морщит лоб.

– Нет?

– Ройс сказал, что ты просила помочь снять с тебя одежду.

– Я соврала.

– Зачем?

– Чтобы он ушел. Он так на меня смотрел.

Мэддок разглядывает меня, а потом отступает назад.

– Как смотрел?

– Ну, знаешь, широко раскрыв глаза и поджав губу, как в последнее время вы все на меня смотрите. Как будто пытаетесь залезть мне в голову. Мне это не нравится.

– Может, мы просто хотим узнать тебя.

– А может, я не хочу, чтобы вы меня узнавали.

– Может, тогда тебе стоит забыть об этом. – Мэддок хмурится и выходит в коридор. – Ужин через час.

Он отходит на несколько шагов, но я окликаю его по имени.

Мэддок снова просовывает голову внутрь.

– А Кэп… Я не хочу спускаться, если у него снова будет вид как у побитой собаки.

Мэддок облизывает губы и смотрит мне в глаза, потом кивает.

– С ним все нормально, Рэйвен.

Когда он уходит, я снимаю с себя одежду и встаю под душ. Но Мэддок был прав: вода чертовски холодная. Поэтому я быстро моюсь, вылезаю и, обернув вокруг себя полотенце, бегом возвращаюсь в свою комнату.

Упав на кровать, я таращусь в потолок, потом хватаю с тумбочки бутылку с водой. Опустошив ее, встаю.

Я натягиваю черные спортивные штаны, носки и первую попавшуюся футболку, а потом спускаюсь на кухню, по дороге расчесывая пальцами волосы.

– Что готовишь? – спрашиваю я Мэддока, тихо подкравшись к нему, и он отодвигается в сторону, чтобы показать овощи, которые нарезал.

Он шлепает меня по руке, когда я пытаюсь стащить кусочек брокколи, и тогда я беру кусок хлеба – он еще лучше поможет справиться с алкоголем.

– Обжаренную на быстром огне говядину с брокколи. – Мэддок бросает на меня взгляд и отходит к раковине, чтобы вымыть руки. – Поставишь вариться рис?

Я морщу нос.

– Э-э-э… наверное?

Мэддок пристально смотрит на меня.

– Ты не знаешь как.

– У вас есть рис быстрого приготовления? Тогда я просто засуну его в микроволновку, в этом я спец.

Он прислоняется к шкафчикам, скрестив руки на груди.

– Ты вообще не умеешь готовить?

Я поднимаю плечо и прислоняюсь к шкафчикам напротив него.

– Уверена, что смогу, если прочитаю инструкцию. Но войти на кухню и начать творить магию? Нет, это не про меня.

Мэддок кивает и вытаскивает из нижнего шкафчика кастрюлю. Потом протягивает мне мерный стаканчик и говорит, что нужно сделать. Мы промываем рис, я отмеряю нужное количество воды и оглядываюсь на него.

– А как я узнаю, что она достаточно горячая?

– Что?

– Плита.

Мэддок хмурится.

– Ты вообще никогда не готовила?

– Пекла блины в Брей-хаусе, но тогда мне помогала Виктория. Правда, без особого удовольствия. Не стала бы называть это готовкой, но несколько раз я варила спагетти.

– Но ты не знаешь, как работает плита?

– У нас никогда не было плиты.

От удивления он морщит лоб.

– А как вы готовили мясо?

– Мы его не готовили, оно очень дорогое. Мы ходили в магазин, где все стоит девяносто девять центов, покупали за два бакса упаковку лапши и банку соуса. Если нас было двое, нам хватало поесть три раза. Четыре или пять, если я была дома одна.