Я пожимаю плечами и продолжаю заниматься его рукой, развернув ее, чтобы проверить, насколько глубокие там раны.

– Я не у себя дома, капитан. К тому же ты попросил нас не задавать тебе вопросов, так зачем мне спрашивать?

– Потому что ты ни фига не слушаешься, – смеется он, и я вместе с ним.

– Да, но это другое. Дело не во мне, это было личное. Готова поспорить, что у вас, ребята, почти нет личной жизни.

Кэп сгибает и разгибает руку, когда я, приклеив последний пластырь, сажусь ровно.

– Ты права. – Он смотрит на меня, скрестив руки на груди. – Если захочешь спросить, я расскажу тебе.

Рассмеявшись, я встаю и выбрасываю упаковки в мусорное ведро.

– Прости, капитан. Я не собираюсь облегчать тебе жизнь и делать то, что тебе якобы не очень понравится. – Он опускает хмурый взгляд, но я продолжаю: – Когда ты будешь готов поговорить, ты сделаешь это сам. Ты должен быть сильным и сам сделать этот выбор.

Кэп сердито смотрит на меня, а я пожимаю плечами.

Я прохожу мимо него, чтобы выйти из ванной, но он хватает меня, притягивает к себе и крепко обнимает. Я не возражаю и обнимаю его в ответ.

Его судорожный вздох заставляет меня встревожиться.

Я поднимаю глаза и встречаюсь со взглядом Мэддока, который стоит в коридоре.

– Не разрушай это, Рэйвен, – шепчет Кэптен. – Нам это нужно. Ты нужна ему.

Мэддок всматривается в мои глаза, и я опускаю их, глядя в пол.

Высвободившись из объятий Кэптена, я прохожу мимо Мэддока в свою комнату.

Просто комнату. Не мою комнату.

Черт.

Я начинаю ходить из угла в угол, провожу руками по волосам, потом поднимаю кончики, проверяя, как лег синий цвет, в который я покрасила их сегодня утром.

Потом я подхожу к окну, настежь распахиваю его, глубоко вдыхаю свежий воздух и, развернувшись, сажусь на подоконник.

Закрываю глаза.

Эти мальчики… они заставляют меня чувствовать то, что чувствуют сами. Я не в силах помешать этому.

Меня не должно быть здесь.

Я не должна испытывать желание защитить их.

Я не должна хотеть этого.

Я не должна…

Дверь в комнату открывается, и входит Мэддок.

Он останавливается напротив меня. Огонь в его зеленых глазах делает их еще темнее.

Я не должна…

Протянув руки, я хватаюсь за ворот его рубашки и притягиваю его губы к своим.

Я целую его, грубо, безжалостно, неистово, и он отвечает мне тем же.

Его язык проскальзывает в мой рот, и я отталкиваю его, борясь за контроль, который он все равно мне даст.

Я кусаю его за губу, и Мэддок, рыкнув, отстраняется от меня.

Мы сверлим друг друга свирепыми взглядами.

Я прохожу мимо него в ванную, закрываю за собой дверь и запираю ее.

Включаю воду в душе и начинаю раздеваться.

Вот идиотка!

Я поцеловала его.

И уверена, что сделаю это снова.

Замок начинает дребезжать, потом дверь настежь распахивается и сразу же закрывается.

Мэддок бросает на пол булавку и подходит ко мне, поэтому я прыгаю под воду прямо в топе и прислоняюсь к стене.

Он тоже заходит в душ, прямо в одежде, и прижимается ко мне всем телом. Грубая ткань его джинсов трется о мой клитор.

Я запрокидываю голову, и его глаза опускаются на мой подбородок, потом на шею. Он не отходит, чтобы увидеть меня всю, но хватает за челюсть.

Мэддок вглядывается в мое лицо, а потом его рот с жадностью опускается на мой.

Я издаю стон и начинаю сползать по стенке. Тогда он, тоже простонав, прижимается ко мне всем телом, чтобы не дать мне упасть. Его руки нащупывают мою талию и соскальзывают на мою мокрую попу. Он сжимает ягодицы, слегка раздвигает их и с силой толкается в меня.

Я начинаю дрожать всем телом, и Мэддок улыбается мне в губы.

И вдруг он пропадает, а я, тяжело дыша, остаюсь под душем завершать начатое самой.

Рэйвен

– Извращенец! – смеюсь я, когда Ройс, макнув свою пиццу в газировку, заталкивает весь кусок себе в рот, и толкаю его плечом. – Заканчивай, я подожду на улице.

Он ухмыляется мне с полным ртом, и я, закатив глаза, встаю из-за столика.

– Мне еще нужно отлить, держи. – Ройс бросает мне ключи от машины и исчезает.

Я выхожу на улицу и иду к джипу, и тут передо мной вдруг останавливается Коллинз.

– И снова привет, Рэй.

– Коллинз, нам пора уже перестать вот так встречаться. – Я смотрю на него пустым взглядом.

– Мы могли бы… – он подходит ближе, и я распрямляю спину, – встретиться у меня дома. Или в гостиничном номере.

Презрительно фыркнув, я отвожу глаза.

– У меня есть чек на пять штук, на твое имя.

– Пять штук? – Я выгибаю бровь. – Значит, столько я, по-твоему, стою?

Он ухмыляется, демонстрируя белоснежные, как у голливудской звезды, виниры.

– Десять, если ты поможешь мне.

Десять тысяч долларов – копейки для этого козла.

– Прости, Коллинз. – Я пожимаю плечами. – У меня нет лекарства от импотенции. А как еще тебе помочь, я понятия не имею.

Я протискиваюсь мимо него.

Тут на улицу выходит Ройс, за ним Кэптен, и оба парня останавливаются, заметив на тротуаре Коллинза.

Он переводит взгляд с них на меня.

– Подумай, Карвер. Ты можешь изменить свою жизнь.

Я смотрю на него с бесстрастным лицом – ублюдок настроен серьезно.

– Свали на хер отсюда, Коллинз. Грейвену здесь не место, красавчик, – говорит ему Ройс, и Коллинз, выпятив подбородок, поворачивается и уходит. – Что это было? – спрашивает Ройс, когда тот оказывается за пределами слышимости.

– Богатенький мальчик делал то, что обычно делают богатенькие мальчики. Пытался швыряться деньгами, чтобы добиться своего.

Оба парня хмурятся, но ничего больше не говорят.

– А где сегодня Мэддок?

– Навещает нашего отца.

Э-э-э… что?

– И часто он это делает?

– Нет, – отвечает Ройс и смотрит на Кэпа.

Кэптен откашливается, но больше они ничего не говорят. Видимо, мне не стоило спрашивать.

Мы втроем залезаем в машину – я позволяю Ройсу сесть на пассажирское место рядом с водителем – и возвращаемся к дому.