— Можно? Можно, Машенька? — начал подлизывать он ко мне, не отпуская одной руки от виска. — Чип, пожалуйста. Я не хочу оставаться на улице. Я замерзну, умру, и ты будешь в этом корить только себя. М-можно, милая?

— Нет, — отрезала я. — С ума сошел?

— Правда, моя мама расстроится, если я приду домой в таком виде, — подозреваю, Смерч все еще был пьян.

— А моя что, не расстроится, если я парня-алкаша домой притащу посредине ночи? — спросила я, с праведным гневом. Да меня мама повесит прямо в подъезде, и Дэна рядышком со мной.

— Расстроится, — был вынужден признать молодой человек. — Как же плохо дружить с девчонками… Все понимается двусмысленно.

— К тому же она думает, что я в Музее, — сварливо отозвалась я, думая, что с парнями дружить отстойно, в общем-то.

— Точно… Не на улице же нам торчать? — поежился от ночного ветра и прохлады парень. — О, у меня идея.

— Какая? Наверное, феерическая? Еще куда-нибудь пойти и расслабиться? — спросила я. — Например, в стриптиз-бар?

— Пойдем в отель.

— Перетопчешься, я с мужиками по отелям не хожу, — покрутила я пальцем у виска. — Вот дурак, а…

— Ты что, Бурундук, предлагаешь, нам на улице спать? — сердито спросил брюнет, слегка покачиваясь.

— А ты хочешь спать?

— Безумно, — признался парень. — После алкоголя ужасно болит голова, и я хочу только одного — спать-спать-спать.

— А тебя не тошнит? — на всякий случай отошла я подальше от бледного Дэна.

— Меня будет тошнить, когда я проснусь, — мигом погрустнел он. Я вздохнула.

— Ладно, пошли, — согласилась я. В гостиницах я еще никогда не ночевала — только когда ездила на море.

— Чувствуешь вину? — понял меня Сморчок, но ругать не стал, за что я ему была благодарна. — Здесь недалеко хороший отель. Там можно снять отличные комнаты.

— А ты откуда знаешь?

— Я все знаю. И даже больше, Чип. Давай свою руку, я тебя поведу. Не замечаешь, что это входит в привычку?

— Что?

— Наше хождение за руку.

— Я ненавижу тебя на уровне клеток и ДНК, — со вздохом произнесла я, чувствуя, как его ледяная рука согревается в моей. Мы медленно зашагали по безлюдной, но ярко освещенной дороге.

— Я тоже считаю тебя прелестной, — проговорил в ответ Смерч. — Ты ответишь, зачем же ты меня напоила? Я сейчас умру, и тебя посадят. Позвал тебя на свою голову. Предательница.

— Не надо, это все твои дружки, — попробовала откреститься я от содеянного.

— А с дружками я потом разберусь…

— Я вообще тебе предлагаю расстрелять всех, кто осмеливается называться твоими друзьями, — предложила я кровожадно. Нет, я не шутила, я тогда серьезно крепко и горячо не любила его товарищей-приятелей.

— И тебя?

— Я теперь твоя невеста, — захохотала я, как сумасшедшая. Дэн странно на меня посмотрел.

— С чего вдруг? Я что-то сделал? Я ничего не помню. У меня лишь жутко болит голова, — он опять пожаловался.

— Да так, — не хотелось мне сейчас его расстраивать еще больше. — Я тебе потом расскажу. Завтра. А сейчас не думай ни о чем плохом. Дыши свежим воздухом…

— Я скоро перестану дышать, мне плохо, — прошептал он.

— Не ной, мой будущий муженек…

— Что ты сказала? — переспросил слабым голосом парень.

— Я говорю, все будет хорошо… — отозвалась я злорадно. Вот увидишь записи своих приятелей, облезешь, милый.

Дэн не прекращал охать и грозится самыми разнообразнейшими карами до того счастливого момента, когда мы пришли к отелю и скрылись за его стеклянными дверями.

Тот самый рыжий парень, что так взял на себя функции главного координатора проекта "Romantic surprise" — так в шутку назвали его участники мероприятие, посвященное Смерчу и его подружке — прогуливался в компании друзей по центру города. Ребята веселились, и явно не собирались разбредаться по домам, несмотря на то, что время давным-даавно перевалило уже за двенадцать ночи. У всех было отличное настроение после приветствия Дэнни и его девушки, неразберихи с неизвестно откуда нагрянувших сотрудников органов правопорядка и счастливого избавления от оных при непосредственном участии ректората, деканов Факультета иностранных языков и Искусствоведения, а также при вмешательстве некоторого количества возмущенных таким произволом преподавателей, имевших честь наблюдать за весьма громким "сюрпризом" с окон. Такими прыткими и расчетливыми как сам Смерч, многие его друзья не были. Далеко не всем, удалось скрыться от бойцов ОМОНа — только самым прытким и опытным: к примеру, парни-музыканты не только сами сумели скрыться в неизвестном направлении, так еще и умудрились забрать с собой всю технику, весящую явно не по килограмму. Эти шустрые ребята под предводительством солиста с черной челкой, так и не успевшего пожелать Смерчу того, что, по его мнению, было самым главным в жизни мужчин, быстрее всех слиняли на своем потрепанной микроавтобусе. Он был припаркован на противоположном конце улицы в значительном удалении от дороги по которой приехала милиция.

Не такие проворные и скорые, как, например, сам рыжеволосый молодой человек, попались в цепкие лапки милиции и были препровождены в еще один подъехавший автобус. К счастью, бойцы в масках были довольно "вежливыми", задержанных не мутузили, проворно и профессионально заламывали им руки, а девушек, многие из которых действительно испугались, элегантно приглашали все в тот же автобус, держа за плечи или локти. Пойманные, в свою очередь, будучи пойманными, не начинали качать права, пинаться и вырываться (те, кто бурно сопротивлялся бы, успели смыться). Естественно, без исключений не обошлось, но это были уже мелочи.

На счастье собравшихся, за представлением наблюдала часть того преподавательского состава, что оставалась в это время на работе — этих людей привлек веселый шум на улице. Оставшиеся работники кафедры Рекламы и Культурологи, во главе с деканом, развлекались, наблюдая за творившимся внизу, пока хорошо видимое и хорошо слышимое действо не было прервано нежданно-негаданно вмешавшейся милицией, прилетевшей к университету на всех парах… Когда же ее бойцы начали хватать молодых людей, все возмутились и поспешили вниз — спасать студентов и гостей университета.

Скооперировавшиеся деканы факультета Иностранных языков и Искусствоведения при поддержке прочих спустившихся коллег, а также охранников, развернули переговоры с представителями милиции.

— Ровно в девятнадцать ноль-ноль нами был зафиксирован звонок от неизвестного, пожелавшего остаться неизвестным. Он и сообщил дежурному, что недовольные студенты готовят акцию протеста с использованием оружия, — невозмутимо отвечал на нападки профессоров глава милиционеров.

— Какие акции? Какие недовольные студенты? Какое оружие? — вопрошали они громко и возмущенно. — Что еще за неизвестный неизвестный?