но уж больно ненадежный по сравнению с аналогами. Патроны в стволе порой перекашивает.

Я не стал ожидать, каким образом дьявол-хранитель избавит меня от надоедалы на этот раз. Количество отпущенного мне везения действительно могло быть ограниченно, и не стоило неосмотрительно расходовать его на такие пустяки. Поэтому одновременно с шестой осечкой мой «Боуи», молниеносно выхваченный из кармана, рассек противнику горло. Отчаянно захрипев, пьедесталовец отшатнулся назад, и я аккуратно принял из его вздернутой руки пистолет.

Сунув нож в карман и отодвинув в сторону свежий труп, я открутил штурвал двери и потянул ее на себя.

– И снова здравствуйте, – произнес я, перешагивая через высокий порог и поднимая пистолет.

Оба металлических цилиндра были приоткрыты. В одном из них лежала моя Динка и широко раскрытыми глазами смотрела на меня. Эдуард Борисович стоял возле металлического шкафа и щелкал тумблерами.

– Отойди, – сказал я. – Руки по швам, падла. Быстро!

– А, уже вернулся. Оперативно. – Меченый бросил на меня короткий взгляд через плечо. – Вижу, вижу. Вляпался в дьявола-хранителя, придурок. Молодец, сообразительный. Пустяка только не учел: я – один из Хозяев Зоны! – Он повернулся ко мне, с виноватой улыбкой пожал плечами, типа: видал, как оно всё обернулось? – Здесь я определяю, как всё должно происходить. Я определяю, как должен работать дьявол-хранитель, понимаешь? В моем присутствии физические законы вашего мира не действуют. Вернее, я определяю, действуют они или нет, это мой выбор и мое священное желание. Понял, бродяга?

– Ты ни черта не определяешь, шут гороховый, – сказал я. – Ну, давай поспорим на десятку: выстрелит теперь пистолет или нет, когда против твоего телекинеза работает всемирный закон подлости? Одной красавице самое время вылезти из ящика и попрощаться с папой.

– Дурак ты, Хемуль, – с сожалением произнес Динкин папаша. – Ты мог бы иметь многое. В результате лишишься даже того немногого, что у тебя уже было.

– По-моему, ты читал в детстве слишком много американских детективов, – сказал я, не спуская с него дула пистолета. Придвинувшись боком к цилиндру с Динкой, я наклонился и начал старательно выдирать провода из его изголовья, чтобы Байчурину не пришло в последний момент в голову ценой собственной жизни запустить свою адскую машину. – Говоришь какими-то голливудскими штампами…

Тяжелая стеклянная крышка резервуара вдруг обрушилась сверху, с силой ударив меня по голове и плечам. Всё-таки папаша совсем не был уверен, сможет ли остановить пулю, выпущенную хозяином дьявола-хранителя, поэтому попытался обезопасить себя другим способом.

«Форт», выбитый у меня из руки, упал внутрь саркофага из стекла и металла.

Я почувствовал, как мое сердце вновь стиснула беспощадная рука. Только на этот раз хватка была не щадящей, а смертельной. Я хватанул воздуха широко раскрытым ртом, в глазах у меня вспыхнули кровавые круги, перечеркнутые волнистой огненной линией, но в этот момент что-то громко треснуло и полыхнуло в металлическом шкафу за спиной моего противника. Он в панике метнулся туда и снова принялся щелкать тумблерами, оставив меня в покое. Дьявол-хранитель продолжал оберегать меня.

Приподнявшись с пола, я выхватил нож. Мы с моим хранителем оставлять противника в покое не собирались.

Я бросился на него со спины, нарушив всякие представления о благородном поединке и честной драке. Однако он уловил мое движение и встретил меня сокрушительным ментальным ударом.

Я снова скорчился на полу, но добить меня он опять не смог – с грохотом лопнуло металлическое крепление одной из ламп под потолком, и на едва успевшего прикрыть голову руками Меченого посыпались куски железной арматуры и осколки стекла. Я тут же откатился в сторону, пытаясь прийти в себя и одновременно найти позицию для новой атаки.

Похоже, силы были равны. Я не мог достать Меченого ножом, а дьявол-хранитель не позволял ему убить меня. Пат.

Тяжело дыша, мы стояли в разных углах комнаты и исподлобья разглядывали друг друга. По-видимому, понимание тупиковости ситуации посетило нас одновременно.

– Я думаю, нам следует это обсудить, – негромко проговорил Борисыч. – Возможно, я действительно слишком многого хочу, слишком много требую. Что, если нам прийти к разумному, обоюдовыгодному компромиссу, который позволит каждой из сторон…

Он говорил и говорил, и с каждым произнесенным им словом я всё острее ощущал, что он заговаривает мне зубы. Что ему для чего-то нужно выиграть немного времени. Но чего он пытается добиться, понять я никак не мог.

Я начал понимать это, только когда вновь двинулся вперед, а невидимая сила приподняла меня над полом и припечатала к противоположной стене.

– Ну, вот и всё, – любезно улыбнулся Меченый. – Всего-то и делов было – взять под контроль твоего захребетника. Полминуты времени. Всё, нет больше у тебя никакого везения. – Он указал на меня мизинцем, и я ощутил тяжеловесную затрещину, от которой моя голова резко дернулась вправо. – Щенок. Ну для чего это всё было нужно? – Новая затрещина на расстоянии, с другой стороны. Из носа у меня бодро заструился теплый ручеек. – Тебе это нужно, зятек? Мне точно не нужно. Никакого удовольствия мне это не доставляет… – Мою левую руку начало выкручивать из суставной сумки, и я зашипел от боли.

Проклятый колдун распял меня на стене и медленно, со смаком выворачивал мне конечности, пережимал артерии и капилляры, вонзал тонкие иглы боли в нервные узлы. Он позабыл обо всем на свете – о том, что он высшее существо, о том, что в помещении находится его дочь, о том, что он дико пытает собственного, с позволения сказать, зятька.

От ослепительной боли я несколько раз выключался, но Меченый тут же приводил меня в чувство. Он что-то говорил, но я ничего не мог расслышать сквозь нарастающий гул в ушах. Он стоял внизу, запрокинув голову и глядя на меня огромными Динкиными глазами, наслаждаясь моей беспомощностью и моими мучениями. Я изо всех сил старался вывернуться из его невидимой хватки, но силы были слишком неравны: казалось, что меня прижали к стене гигантским куском глины, так что я едва был способен дышать.

Это продолжалось долго, очень долго. Возможно, несколько тысячелетий. Это продолжалось до тех пор, пока вдруг не раздался грохот пистолетного выстрела, мой палач не опрокинулся на спину, а сам я не свалился со стены вниз.

Пока Меченый пытал меня, Динка подобрала валявшийся в ее хрустальном гробу пистолет пьедесталовца и по-своему решила исход поединка. Хорошая всё-таки штука – «Форт»: запросто может сработать даже после шести осечек подряд.

Борисыч неподвижно лежал на полу в луже из собственной крови и мозгов. Зря он так растопыривал пальцы. Решил, что мнения Динки можно не спрашивать, что он способен всё решить