— Чего?

— Ну, бумаг таких.

— Почему не заметил? Заметил. Их там много валялось. Штук двадцать или тридцать. Я сперва подумал, может, облигации какие. Сбербанка, например. Многие сгорели, почитай, до половины. Я так подумал, что пока пожарные приедут, их и вовсе спалит. Один пепел останется. Вообще полыхало знатно. Вы ж небось сами видели, коли интересуетесь.

— А как эти бумаги выглядели? Чьи они? Какого предприятия? На чье имя? Не заметили?

Мухин подумал, посмотрел в стену.

— Смоленского автомобильного завода вроде. На чьё имя… нет, не припомню. А как выглядели… Я вообще-то рассказывать не мастак. Если вам очень нужно, могу показать.

— Как показать? — изумился Павел.

— У вас есть акция? — Андрей чуть не упал.

— Ну, я парочку прихватил, — почему-то смутился Мухин. — На память, как грица. Это ж не преступление, правда? Они все одно сгорели бы. А так, думаю, может, пригодятся еще. Вот вам, например, понадобились.

— А товарищи из службы безопасности вас об акциях не спрашивали?

— Почему не спрашивали? Спрашивали. Вот как вы. Не заметил ли, мол. Я им-то одну и отдал. Может, думаю, надо для следствия. А вторую оставил. Но у неё уголок обгорел.

— Покажите нам бумагу, — попросил Андрей.

— А, конечно. Сейчас. — Сержант сунул руку во внутренний карман кителя и выудил акцию.

Бумага была смятой, но аккуратно расправленной и сложенной вчетверо. Один уголок действительно тронул огонь, но совсем чуть-чуть. Осталось лишь жёлтое пятно.

Андрей развернул бумагу. Сертификат на десять тысяч акций. Золотая кайма. На предъявителя. Смоленский автомобильный завод.

— Сержант, — Андрей протянул бумагу Павлу, — мы можем взять эту бумагу?

— Возьмите, — ответил тот, хотя и с явной неохотой. — Только верните потом. Может, ещё кому понадобится.

— Обязательно вернём, — весело пообещал Павел, пряча сертификат в карман.

— Скажите, тарищ капитан… — Мухин снова замялся. — А деньги по этой бумажке получить можно?

* * *

Они столкнулись на лестнице. Трое спускающихся наемников и девять поднимающихся «бойцов» Тимофея. И те, и другие торопились, но остановились словно вкопанные. У «бойцов» «АКМ» со спиленным прикладом, помповые «моссберги», китайские «ТТ», у наемников короткие «клины». Растерянность длилась какую-то долю секунды, а затем все начали кричать. Одновременно, стараясь перекрыть друг друга:

— Стоять! Бросай оружие!

— Сам бросай, падло!

— Брось, бля, ствол, на хрен, кому сказал!

— Витек, держи правого!

— Брось оружие, сука, или стреляю!

Гомон стоял невообразимый. На крик из квартиры выбежали Александр и Ленчик. Оба держали автоматы на изготовку. Наемников было меньше, и «бойцы» вели себя адекватно ситуации. То есть агрессивно.

— Положи «пушку», падло, или я тебе мозги из ж…. вышибу!

Кто-то, — специально или от нервов, — надавил на спусковой крючок. Сухо щёлкнул выстрел. Наёмника, стоявшего на нижней ступеньке, словно толкнули в плечо. Этот выстрел и послужил сигналом к началу бойни. Зарокотал разом десяток стволов. Мощно ухали помповики. Жестяно стучал «АКМ», трещали «клины», сухо били «TT».

В общую какофонию вносили свою лепту десятки гильз, одновременно падающие на дешевый кафель. По подъезду летели клочья краски и кирпичного крошева. Где-то, — похоже, этажом выше, — кто-то закричал. Громко и отчаянно. Страшно. Александр видел, как упал один из его «бойцов». Тот, что стоял ниже всех. Завалился людом вперед и покатился с лестницы, сметая телом латунные бутылочки гильз. Александр выпустил очередь, срезав автоматчика, и нырнул за стеновой выступ. По кирпичу с противным визгом заклацали пули. Теперь сменить магазин на полный. В старом еще осталось, должно быть, с пяток выстрелов, но потом может просто не быть времени.

Ленчик по его примеру рванул вперёд и угодил под огонь. В его спине образовалось несколько дыр величиной с добрый кулак.

Внизу кто-то стонал. Обрушилось стекло. Хлопнул одиночный выстрел.

Александр уже пожалел, что позволил Суровому и Шустрику уйти через чёрный ход. Надо бы их, гадов, сюда, под стволы. Да и двое его ребят, ушедшие вместе с ними, очень бы сейчас пригодились. Александр вновь высунулся из-за выступа и нажал на курок. «Клин» завибрировал в руках, выплевывая огненные струи, густо сдобренные металлом. Он видел, что почти каждый выстрел достиг цели. Один из «бойцов» задергался, пока раскаленная сталь рвала его тело в клочья. Интенсивность стрельбы резко стала стихать. Александр с удовлетворением отметил, что бьет по меньшей мере еще один «клин»: Значит, кому-то посчастливилось уцелеть.

Вот замолк «моссберг». Александр пригнулся и кинулся вперед. Здоровый, бритый наголо «бык» торопливо доставал из карманов куртки ружейные патроны. Второй стоял чуть ниже, у лифта, держа «ТТ» в вытянутых руках. Третья темная фигура — за сеткой. Лица не различить. Автомат перезаряжает? Автомат — это плохо. «Клин», в сущности, игрушка, «АКМ» — мясорубка. Жуткая штуковина, способная в руках грамотного стрелка перерезать пополам автобус или автомобиль. Остальные лежат на полу, там, где настигла их смерть. Александр помчался вперед, запрыгнул на перила и, сильно оттолкнувшись, перескочил на следующий пролет. Хороший, грамотный прыжок. На лету вскинул автомат и нажал на курок, влепив разинувшему от изумления рот бритоголовому пулю точно в центр лба. Приземлился он рядом со вторым «бойцом». Чуть со-гауж ноги, смягчая толчок и восстанавливая равновесие, развернулся вокруг оси, нанося противнику удар ногой в голову и, для верности, перерубил тому, уже падающему, гортань ребром ладони. Последний уцелевший «боец» бросил только что поднятый «АКМ», попятился, оступился, едва не упал, но ухватился за стену. Пролепетал жалко:

— Командир — всё. Сдаюсь, — и бросил пистолет. — Сдаюсь, командир.

— Раньше надо было сдаваться, сука, — сказал Александр, поднимая «клин». — Когда предлагали.

Он нажал на курок и удерживал его до тех пор, пока не опустела обойма. «Боец» уже давно лежал, не подавая признаков жизни.

Александр опустил оружие и, повернувшись, тяжело пошел вверх. Рядом с каждым из своих он останавливался, опускался на колени, пытался нащупать пульс. Мертв. Мертв. Третий тоже мертв, даже пульс щупать не надо. Картечь попала в голову.

Александр присел на ступеньку, положил руки на колени, а подбородок на ладони. По подъезду плыли терпкие запахи разогретого масла и пороха, к которым примешивался сладковатый аромат свежепролитой крови. Сизый туман висел в воздухе.

Хлопнула подъездная дверь, послышался топот десятка ног. Кто-то торопливо бежал вверх по лестнице. В просвете между лестничными маршами замелькала серо-черная пятнистая форма, тёмные плащи.

— Не двигаться! — Молодой паренек в аккуратном костюмчике целил в Александра из служебного «Макарова». — Бросай автомат!