Я вошла в гостиную и увидела, что мама помогает папе надеть пальто.

– Отлично, вы уже готовы, – одобрила я, поцеловав обоих в щеку. – Как дела, пап?

– Неплохо, – ответил он.

– Сегодня хотим выйти без коляски, – сообщила мама. – Только костыли.

– Никакой коляски, – подтвердил папа.

Он стал говорить намного лучше. Прошло уже полгода с тех пор, как отец попал в больницу, и хотя его речь еще толком не наладилась, он произносил слова все более отчетливо. Он уже мог передвигаться сам, но пока очень медленно. Врачи уверяли, что все восстановится, нужны лишь время и терпение. Бедный папа – снова учиться ходить в его возрасте! Но мы были рады любой хорошей новости, понимая, что все могло закончиться намного хуже.

– Вчера мы ходили в кафе, – заметила мама, передавая папе костыли. Он с трудом заковылял к выходу. – Хотели посмотреть, как идут дела у новых владельцев.

– По-моему, дела у них идут отлично, – отозвалась я. – Там все стало такое современное.

– Да, у них очень мило, – согласилась мама. – Как Керри? Вчера все прошло нормально?

– Вполне, – кивнула я. – Керри очень хорошо поговорил с мамой. Потребуется какое-то время, чтобы сгладить все углы, но я думаю, постепенно все наладится. Тем более сейчас, когда она рассталась с мужем.

– Развод – не самое приятное событие, – возразила мама. – Но материнская любовь все равно никуда не денется.

Я улыбнулась. Конечно, она была права. Мы вместе направились к выходу.

– Что это? – спросил папа, кивнув на стоявший у подъезда «Лэндровер».

Керри выскочил из кабины, распахнул дверцу, и из салона нам радостно замахал рукой Шторм, пристегнутый к детскому креслу в глубине машины. Бриз сидела в автолюльке с противоположной стороны. Скип выглядывал в окно. Положив передние лапы на стекло, он несколько раз тявкнул, словно призывая нас поторопиться.

– Я уговорила Керри купить новый «Лэндровер», – ответила я. – Старому пора на свалку.

– Выглядит внушительно, – одобрила мама.

– Хорошо, что меня снова взяли на полный рабочий день, да и заказов стало больше. Ваша дочь меня чуть не разорила, – улыбнулся Керри.

Он подмигнул мне и помог папе забраться на переднее кресло, а нас с мамой посадил в средний ряд.

– Привет, Шторм, – поздоровалась мама. – Привет, малышка Бриз. Боже, до чего же ты хорошенькая. А ты как, Шторм? Присматриваешь за Керри и Эрин?

– Еще как, – отозвалась я.

– Мама и папа уехали в медовый месяц, – сообщил Шторм.

– Я знаю, – кивнула мама.

Она улыбнулась. Мы все были рады, что Джо и Бекс помирились после той истории с Ройшн.

– У тебя просто замечательная мама, – добавила мать.

– И не говорите, – подтвердил Керри. – Их отцу можно только позавидовать.

Он завел мотор, и мы направились к дому Фионы.

– Так, а где подарки? – спросила мама. – Я вообще их положила?

Она стала оглядываться по сторонам.

– Я их взяла, – успокоила я ее. – Они в багажнике.

– Не могу поверить, что Софи уже одиннадцать, – покачала головой мама.

Шторм тут же радостно запел «С днем рожденья», и мы все подхватили песенку. После четвертого исполнения мы подъехали к дому Фионы.

Софи пулей вылетела на улицу. За ней выскочила Молли. Шторм выбежал им навстречу. Поднялись смех и визг, и посреди общей суматохи нам кое-как удалось попасть в дом.

Фиона украсила детскую комнату воздушными шарами и флажками, а на большом столе, застеленном розовой скатертью, разместила блюда с закусками.

Я отвела папу и маму в гостиную. Керри и Шейн открыли пиво. Шейн налил мне и Фионе по бокалу вина. Прежде чем поднять бокал, я вручила Софи ее подарок. Это была маленькая коробка, завернутая в розовую бумагу и перевязанная белой ленточкой.

Софи нетерпеливо разорвала бумагу. На ее ладони появился синий бархатный футляр. Она подняла крышку и осторожно вынула украшение. Ее лицо просияло.

– Совсем как у тебя! – воскликнула она.

Я покачала головой.

– Нет, Софи, это мое. Было моим. А теперь стало твоим.

Дочь подняла на руке цепочку с покачивающимся амулетом и посмотрела на меня.

– Тебе подарил его Найал?

– Да. Я поговорила с папой и мамой, и мы решили, что оно должно принадлежать тебе.

Софи улыбнулась и кинулась меня обнимать. Я крепко прижала ее к себе, но потом отодвинулась, боясь, что расплачусь на дне рождении дочери.

– Тебе надеть?

– Да, пожалуйста!

Софи развернулась и подняла волосы, чтобы я могла застегнуть замочек сзади.

– С днем рождения, моя радость, – произнесла я мягко, но дочь тут же выскользнула у меня из рук, чтобы ответить на звонок в дверь.

– Это бабушка Дайана! – завопила Софи, распахнув дверь настежь. – И дедушка Пэт, и тетя Ройшн!

Я посмотрела на Фиону.

– Ты готова?

Это был первый раз, когда наши семьи собрались вместе.

– Я всегда готова, – ответила сестра.

Опять начались возгласы, поцелуи и приветствия, и семья Маршаллов устроилась в гостиной вместе с папой и мамой.

Шейн принес шампанское и налил каждому по бокалу. Он предложил тост.

– За семью, – провозгласил Шейн. – Во всех ее видах и формах.

– И за любовь, во всех ее видах и формах, – подхватил Керри.

Я посмотрела на Дайану, и мы обменялись улыбками. Это был еще один знак примирения и прекращения старой вражды.

– За матерей и дочерей… во всех их видах и формах, – добавила она.

Я взглянула на счастливые лица собравшихся за столом. Мне не верилось, что этот день когда-нибудь настанет. На какой-то момент моя память вернулась в прошлое, на одиннадцать лет назад. Как всегда бывало в этот день, я вспомнила о Найале и мысленно обратилась к нему, говоря, как мне жаль, что его нет сейчас с нами. Я попыталась передать ему всю свою любовь: старую, школьную и девичью, и новую, женскую и зрелую, в благодарность за то, что он подарил мне самое большое сокровище в моей жизни. Но на этот раз мои мысли о нем были светлее, чем обычно, потому что, хотя никто не мог повернуть время вспять, сегодня у его семьи было нечто большее, чем просто память о Найале.

Оглядывая радостные лица, я подумала о том, правильно ли я поступила, вернувшись в родной дом. Но прежде чем я дала ответ, ко мне подошла Ройшн. В последнее время наши отношения стали намного лучше. Мы почти помирились.

– Ну что, оно того стоило? – спросила она.

– Да, конечно, – вырвалось у меня.