Налоговики в своём исследовании разбирают ещё один весьма показательный случай.

На этот раз подозрения налоговых органов вызвали отношения налогоплательщика с клининговой компанией. Проверяющие утверждали, что и здесь имеет место система взаимоотношений с контрагентом-прокладкой и субподрядчиком-однодневкой.

Фискальное ведомство привело в суде следующие доказательства:

• данные допросов работников компании-налогоплательщика;

• показания руководителей компании-подрядчика;

• факты, подтверждающие отсутствия у исполнителя соответствующих ресурсов (трудовых и материальных);

• факт обналичивания средств по спорному договору при помощи счетов и векселей физических лиц.

Суд, вынося решение в пользу налогоплательщика, привёл следующие аргументы:

• штатное расписание налогоплательщика не даёт ему возможности организовать работы по спорному договору силами своих сотрудников (уборщицы были сокращены до заключения спорного договора);

• предоставление налогоплательщиком убедительных доказательств того, что спорные работы фактически выполнялись (акты приёмки, инструкции по соблюдению техники безопасности, заявки исполнителей на организацию работ, списки персонала для выполнения работ);

• предоставленные компанией документы, которые подтверждают направление потоков спорных расходов (договоры аренды, должностные инструкции, регламенты проведения работ).

И, наконец, аргумент, который регулярно используется судами при вынесении решений по делам с участием фирм-однодневок: налоговые органы не представили доказательства того, что налогоплательщик заведомо знал о тех нарушениях, которые допускали его контрагенты.

Говоря юридическим языком, доказательство наличия субъективной стороны состава налогового правонарушения (умысел налогоплательщика на совершение нарушения) так же обязательно, как и при рассмотрении уголовных дел.

Аналитики фискального ведомства, исследуя арбитражную практику, делают ещё несколько важных выводов.

Так, было отмечено, что дела о необоснованной выгоде зачастую проигрываются налоговыми органами из-за того, что в суде не приводятся доказательства взаимозависимости налогоплательщика со своим подозрительным контрагентом. Сами по себе факты знакомства руководителей организаций не убеждают суды в том, что имеет место взаимозависимость. От налоговиков требуют установить причинно-следственные связи между фактом взаимозависимости и результатами спорных сделок. Кроме того, суды зачастую предлагают налоговикам доказать факты взаимозависимости по цепочке, состоящей из нескольких контрагентов, что является на практике достаточно сложной задачей.

Неудовольствие фискального ведомства вызывает и то, что суды настаивают на необходимости доказывания налоговиками неосторожности налогоплательщика при выборе контрагентов. Хотя, на мой взгляд, ничего необычного в таком требовании нет. Суды последовательно применяют положения всё той же ст. 49 Конституции РФ, ч. 2 которой гласит: «Никто не обязан доказывать свою невиновность». Ни о каких исключениях из этого правила применительно к налоговым спорам Конституция РФ не упоминает.

Что может повысить шансы налогового ведомства на победу в суде? По мнению руководства ФНС, инспекторам следует чаще проводить допросы руководства контрагентов налогоплательщика, необходимо по мере возможности использовать такой действенный инструмент, как встречные проверки налогоплательщика и его контрагентов. Ещё одним обстоятельством, повышающим шансы налоговиков, является такое доказательство, как отсутствие по своему юридическому адресу фирмы-контрагента не только во время проведения проверки, но и в течение того времени, когда стороны совершали спорные сделки.

Итак, наши оппоненты по налоговым спорам проводят исследования, делают соответствующие выводы. Готовятся к будущим судебным баталиям, одним словом.

Значит, и нам, законопослушным налогоплательщикам, следует делать то же самое. Я постоянно работаю над подобными проблемами и готов поделиться сделанными выводами с моими клиентами и партнёрами.

09.12.2014

Друзья и знакомые часто задают мне один и тот же вопрос: «Зачем ты, успешный предприниматель, перспективный политик тратишь своё время на художественную литературу, неужели ты не можешь обойтись без того, чтобы писать романы, повести и даже сказки для детей?» Я решил ответить на эти вопросы публично не только потому, что устал говорить об одном и том же, но и потому, что писательство имеет для меня принципиальное значение, оно позволяет мне реализовать такие мои способности, которые могут принести удовольствие мне и пользу– обществу. Так что мне удаётся сочетать приятное с полезным.

Я имею на своём счету уже несколько книг: серию налоговых триллеров (жанр, мною лично изобретённый), фантастическую повесть для подростков, несколько историй в жанре философского фэнтези, а также сказки для детей младшего возраста. Итак, почему я этим занимаюсь, для чего пишу книги?

Ответ, на первый взгляд, простой: я пишу потому, что люди должны читать художественную литературу. А для того чтобы книги можно было прочитать их вначале кто-то должен написать. Вот я их и пишу. Интересно, что те из моих знакомых, которые имеют привычку регулярно читать художественную литературу, не удивляются моей тяге к писательству. Они это прекрасно понимают. Зато те люди, которые не брали со школьных времён в руки романов, искренне поражены моим пристрастием.

Но простой ответ порождает необходимость отвечать дальше: что даёт человеку пристрастие к чтению художественной литературы? Попробую ответить.

Существует несколько причин, по которым читать нужно обязательно, читать много, читать регулярно.

Причина номер один. Это редкостное удовольствие. Чтение даёт литературному гурману ни с чем несравнимое наслаждение. Вы любите кино? Здорово, но книга даёт иное ощущение. Вы меломан? Прекрасно! Но литература затрагивает какие-то другие центры эстетического удовольствия. Вкусная еда? Экстремальные виды спорта? Уход за автомобилем? Сексуальные забавы? Общение с домашними животными? Убийство животных диких? Застольные беседы с друзьями? Это почтенные, даже уважаемые занятия, они, безусловно, делают нашу жизнь приятной и интересной. Но ни одно из этих удовольствий не может заменить чтения. Словами этого объяснить нельзя, но любой книгочей подтвердит мои слова. Трудно, почти невозможно объяснить человеку, которого с детства кормили исключительно морковкой, чем хорош шоколад. Так и здесь. Чтение – ни с чем несравнимое наслаждение: что будет дальше? Кто убийца? Выживет или не выживет? Любит или не любит"? Верить или не верить? Направо пойти или налево?