Размерами, да и формой, предмет напоминал двадцатилитровую канистру. Без ручки. Без единого отверстия. С двумя металлическими наростами на внутренних стенках. Любой слесарь сумел бы изготовить точную его копию, хотя трудно представить, кому и зачем могла понадобиться еще и вторая такая штуковина.

Короче: законная добыча сборщиков металлолома. Если бы не одно обстоятельство.

Предмет находился на высокой эллиптической орбите, хотя ни Байконур, ни мыс Кеннеди, видит бог, отношения к этому не имели.

Внутри «канистры», неподалеку от одного из металлических наростов (очевидно, исполняющего роль трибуны), энергично подрагивая, висел водянистый шар размером с крупное яблоко.

— Тогда попробуем от противного, — втолковывал он четырем таким же водянистым комкам, прилепившимся кто где к внутренним стенкам «канистры». — Представим, что каждый из нас парализован. Мыслить может, а двигаться — нет. Что тогда?

— Тогда я беззащитен, — сообразил комок поменьше других.

— А мы вас защитим! Поместим в прочную костяную скорлупу и назовем ее условно «череп».

— Позвольте! — возмутился комок. — А как же тогда воспринимать окружающую действительность?

— А органы чувств мы вам выведем наружу!..

— Ну и умру с голоду! Двигаться-то я все равно не смогу.

От удовольствия висящий в центре «канистры» шар стал почти прозрачным. Все, что говорил юный оппонент, было ему, так сказать, на псевдоподию.

— Не умрете. Добавляем вам органы для переработки пищи в энергию. Условно назовем их «пищеварительный тракт»…

— Остроумно, — подал кто-то реплику с места.

— …пару постоянных конечностей для передвижения. Назовем их «ноги». И пару постоянных конечностей для добывания пищи. Назовем их… ну, скажем, «руки».

Комки безмолвствовали.

— И в итоге у нас получится нечто весьма напоминающее жителей этой планеты. — Шар выбросил корненожку и как бы перетек по ней на стенку «канистры». Будь на месте комков люди, мы бы выразились проще: докладчик сел.

Крупный комок, расположившийся на втором металлическом наросте (надо полагать, капитан «канистры» и командир экспедиции) с сомнением шевельнулся.

— Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в чистом виде, а, так сказать, отягощенной всякими там «трактами», «черепами»… С тем, короче, что вы окрестили словечком «мозг»?

— Мало того, — с места добавил докладчик. — Уверен, что любого из нас они бы восприняли именно как «мозг», только существующий сам по себе.

— Хм… — пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. — По-моему, ваш «мозг» будет занят только одним: как прокормить всю эту прорву трактов и конечностей, которой вы его снабдили… Знаете, я бы не рискнул без оговорок назвать такое существо мыслящим.

— Но в космос-то они вышли, — напомнил докладчик.

— Это еще ничего не значит! — с горячностью вмешался юный оппонент. — Может быть, их поместили в космический корабль в качестве подопытных животных!

Комки заволновались.

— Во избежание разногласий, — торопливо сказал капитан, — предлагаю прибегнуть к взаимопроникновению.

Возражений не последовало. Комки отлепились от стенок и, подплыв к центру, неуловимо слились друг с другом. Теперь посреди «канистры» висел большой молочно-белый шар. Он гудел и пульсировал. Через несколько секунд он распался, и члены экипажа поплыли в разные стороны.

— Что ж, не возражаю. — Эти слова капитана были адресованы докладчику и его юному оппоненту. Он уже, естественно, знал об их намерении телепортировать на поверхность планеты и провести разведку.

Оба добровольца на миг замерли и исчезли затем в неяркой вспышке.

* * *

Она меня не любит! — с надрывом говорил Корень.

— А ты с ней по-хорошему, — советовал Циркин, держа его за руку и проникновенно глядя в глаза. — Ты, главное, на нее не дыши. Дыши в сторону.

— Не любит и не отпустит! — Корень в отчаянии замотал головой и попытался выдернуть руку.

Циркин руку не отдал.

— А кому отпустит? — нехорошо прищуриваясь, спросил он. — Васе отпустит?

— …с-сушь… б-блескх… — неожиданно сказал Вася и покачнулся, как подрубленный эвкалипт. Друзья вовремя его подхватили.

— Видишь, какой он! — укоризненно сказал Циркин и опять попытался вложить в ладонь Корня рубль с мелочью. Корень руку отдернул, и Циркин вышел из себя.

— …? — сказал он. — …!

И добавил еще несколько слов, совсем уж обидных.

Дело происходило летним вечером в каменном туннеле, ведущем с улицы во двор многоэтажного дома. В просторечии это место именовалось подворотней.

Зашуршали покрышки, забормотал автомобильный двигатель. Циркин осторожно выглянул на улицу и тут же отпрянул, увидев знакомый микроавтобус. Дело в том, что три друга возглавляли список лиц, не явившихся в обязательном порядке на лекцию о вреде алкоголя. А за углом возле гастронома маячили, между прочим, дружинники с консервного комбината. Циркина они знали в лицо.

Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До закрытия оставалось менее получаса, а Корень вел себя безобразно: отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что продавщица Галя якобы плохо к нему относится.

— Чот… блесс… — опять сообщил Вася. — Уомп…

Ему-то было все равно — он только что пропил квартальную премию.

— Корень! — приказал Циркин. — Ты идешь в гастроном и берешь пузырь!

Было в нем что-то от гипнотизера.

— Она… — начал Корень.

— Корень! — властно повторил Циркин, глядя ему в глаза. — Ты идешь в гастроном и берешь…

Его перебил Вася.

— Чо там блестит? — удивительно ясно сказал он. — Вон там…

Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал.

Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая неяркая вспышка.

Циркин пришел в себя первым.

— Корень, — сказал он потрясенно. — Если ты, гад, сию минуту не пойдешь в гастроном…

Корень уперся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие четырнадцать копеек? Этого Циркин никак не мог понять.

* * *

— Вот и они! — с облегчением объявил капитан.

В центре «канистры» беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй.

Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.

— Нечто невероятное! — объявил докладчик. — Аборигенам известно взаимопроникновение!