– удостоверение сотрудника ЦРУ;

– подушечка с хлороформом;

– шприц с успокоительным;

– шприц с сильнодействующим болеутоляющим;

– капсула с нервно-паралитическим газом;

– миниатюрный полевой бинокль;

– крошечный мобильный телефон и, конечно, шляпная булавка.

Однако Скотт, будучи мужчиной, чьей сильной стороной было логическое мышление и владение передовыми технологиями, а вовсе не интуиция, даже не подозревал, что Оливия просто трясется от страха. В тот момент она была больше испугана, чем в Гондурасе, Каире или даже Судане. Ее не покидало тревожащее ощущение, что скоро произойдет ужасная катастрофа, предотвратить которую она не в силах. Она была здесь, в эпицентре грядущих страшных событий, но даже не представляла, что это за угроза, откуда она идет и как ее остановить.

Оливия внимательно, ряд за рядом, изучала лица всех присутствующих в зале. Если среди них она заметит хотя бы одного из окружения Ферамо – будь то актриса, сопровождающее лицо, охранник, ситфиллер или служащий, провожающий зрителей на их места, – она сразу его узнает. И сделает так, чтобы его задержали и допросили, пока еще не поздно.

Тут микрофон взяла Хелена Бонэм Картер.

– Тут некоторые предлагали премию за мужскую роль второго плана в фильме «Моисей» присудить горящему терновому кусту, из которого Бог говорит с Моисеем, – начала она свою речь. В зале раздался взрыв хохота. Все присутствующие были на пике напряжения, и смех был своеобразной разрядкой. На экране появились фотографии претендентов на эту премию в разных позах и с разным выражением лица – от свирепого взгляда до легкой улыбки или полной невозмутимости. Потом продемонстрировали одного из них крупным планом – он болтался, уцепившись за шасси вертолета, над бурлящим океаном, отчаянно дрыгая ногами.

– Если он будет продолжать так дергаться, то вертолет очень скоро упадет в воду, – пробормотал Скотт. Перед глазами Оливии тут же встала сцена ее спасения в Красном море: оглушительный гул «Черного ястреба» над волнами, огни прожекторов, окрасившие воду в ярко-зеленый цвет, силуэт Скотта, бросающегося к ней под водой: вот он отталкивает Ферамо, хватает ее и тянет вверх, в неожиданно теплую тропическую ночь, затем одним ударом вырубает террориста и поднимает Оливию на борт вертолета.

Когда растроганный актер почти в слезах взошел на сцену и приложил руки к сердцу, чтобы выразить благодарность присутствующим, Оливии вдруг захотелось указать на Скотта и закричать на весь зал: «Награда должна быть присуждена ему, а не вам! Это он сделал, а вовсе не вы! В реальной жизни, а не в кино!» Затем она представила Скотта, сквозь слезы робко выражающего благодарность «всем тем, без кого все это было бы невозможно», и профессора Уиджетта, прибывшего для получения премии за «неоценимый вклад в дело разведки и проявленный при этом героизм», который оживленно жестикулирует, произнося речь, и со свойственным ему артистизмом позирует перед камерами, а его длинный шарф ниспадает эффектными складками, и с трудом удержалась от смеха.

Актер, по щекам которого текли слезы благодарности, с видом победителя поднял над головой статуэтку «Оскара». Оливия увидела основание пьедестала золотой статуэтки, и всякое желание веселиться пропало, потому что она вдруг вспомнила, где и когда видела подобную фигурку в том же самом ракурсе. Это было в пещере «Аль-Каиды» под Суакином: статуэтка лежала на боку, развернутая основанием к ней, и внутри она была абсолютно пустая, как шоколадный рождественский Санта-Клаус или пасхальный заяц.

– Скотт, – сказала Оливия, вцепившись в его руку. – Это «Оскары».

Он похлопал ее по руке, пытаясь успокоить.

– Конечно, милая, это «Оскары».

– Ты не понял, – прошипела она. – Они подменили статуэтки. «Оскары» и есть бомбы.

На лице Скотта Рича не дрогнул ни один мускул, и он не отвел взгляд от зала, а просто оттащил Оливию в дверной проем и прошептал:

– Откуда ты знаешь? Расскажи мне все, только спокойно.

– Это было в пещере. У них там была статуэтка «Оскара», разрезанная пополам, а внутри она была полая.

– Ты уверена?

– Ну, там было довольно темно, но тем не менее… Да, я в этом абсолютно уверена. А на Каталине он показывал «Оскара», которого приобрел на eBay.

– О боже, – встревоженно произнес Скотт, оглядывая зал, где в разных местах поблескивали золотые фигурки, которые нежно прижимали к груди счастливые обладатели.

– Сколько их успели раздать? Пятнадцать? Двадцать? Вот черт!

Он вытолкнул Оливию за дверь, вышел вслед за ней в коридор и вытащил мобильный телефон, продолжая рассуждать вслух:

– Это, скорее всего, пластид – единственное стабильное взрывчатое соединение. Полкило пластида в каждой статуэтке и часовой механизм в металлическом корпусе из специального сплава. Они, наверное, в какой-то момент подменили призы, а здесь их вряд ли осматривали. А если и проверяли, то даже с собаками не определишь, что там внутри. Алло? Управление? Говорит Скотт Рич из ЦРУ. Соедините меня с начальником Управления полиции. Немедленно!

Он быстрым шагом вышел из здания и прошел по красной дорожке, направо и налево показывая свое удостоверение.

– Алло? Это Скотт Рич. Поступила важная информация. Надеюсь, это линия защищена? Хорошо. Тогда слушайте: статуэтки «Оскаров» начинены пластидом. В них встроены взрыватели. Это и есть бомбы. – На секунду воцарилось молчание, потом Скотт заговорил снова: – Агент Джоулз вспомнила, что видела разобранную статуэтку в тайном убежище «Аль-Каиды» в Судане. Что? Да, знаю, знаю… Каков план действий?

Они почти бежали, а мозг Оливии работал в усиленном режиме. Внезапно она вмешалась в разговор:

– С кем ты говоришь? – прошептала она. – Спроси их, какая фирма привозит «Оскары» на церемонию.

Через несколько секунд пришел ответ:

– «Надежные перевозки».

– «Надежные перевозки»? Так это та самая охранная фирма, в которой работал Трэвис Бранкато! Помнишь такого? Мутный тип с волчьим взглядом – то ли актеришка, то ли писатель, то ли консультант по образу жизни?

Скотт несколько секунд смотрел на нее с недоумением.

– Хорошо, Оливия, позвони в Управление, – сказал он. – Расскажи им все, и пусть срочно тащат его на допрос. – Он снова поднес телефон к уху: – Том, информация подтверждается. Надо действовать без промедления. Да, мы направляемся в вашу сторону, я уже вижу фургон. Через две минуты будем у вас.

– Они же должны немедленно прервать церемонию и вывести всех из здания! – произнесла Оливия, бросая взгляд на часы в ожидании соединения с Управлением: оставалось лишь двадцать восемь минут до конца трансляции шоу по телевидению.

Скотт покачал головой и нахмурился, все еще говоря по телефону. Тут наконец Оливию соединили с Управлением, и она постаралась кратко ввести их в курс дела, а также посоветовала устроить Трэвису Бранкато допрос с пристрастием, дав ряд ценных советов, как вытащить из него всю информацию.