– Сверху это выглядело более впечатляюще, – не постеснялся прокомментировать он. – В первый раз в жизни меня тошнило в воздухе…

Широким жестом архимаг указал на пустые распахнутые ворота:

– Город твой, Повелительница!

На сторожевой башне сиротливо белели косточки демоненка-разини.

Мы вступили в Наррону.

Гулкое эхо шагов, опережая нас, катилось по широким улицам, на которых не осталось ни одной живой души. Горожане, пребывавшие под впечатлением продемонстрированной мощи, отсиживались за прочными стенами родных домов, ожидая развязки.

– К Храму! – скомандовала я. – Там Ринецея и раненый принц Ужас. Но вперед меня не лезть, – их охраняют некроманты.

Храмовая площадь, сплошь выстланная мраморными плитами, отличалась изысканной красотой. Пять полукруглых ступеней, покрытых золотой чеканкой, вели к тяжелым серебряным створкам. Перед резным порталом возвышался фонтан в виде статуи самой богини Аолы, льющей из хрустального кувшина тонкую струйку воды, олицетворяющую непрерывное течение жизни. Лицо мраморной богини поражало спокойствием и милосердием. Небрежно привалившись к бортику водоема, нас поджидала знакомая зловещая фигура. Острые клыки, узкие злобные глаза, черные крылья.

– Абигер! – звонко закричал Ланс, потряс арбалетом и бросился бегом через площадь.

– Эльф! – возмущенно взревел демон, срываясь ему на встречу. – Когда же ты умрешь, наконец-то?

– Только после вас! – насмешливо поклонился полукровка. – Как видишь, я отличаюсь завидной живучестью!

– Ну, это у тебя ненадолго! – торжествующе хохотнул Абигер и взмахнул лапой. Юркий Ланс пригнулся, и острый коготь, пройдя над его перебинтованной головой, прочертил глубокую полосу в каменном бортике фонтана. Разгневанный промахом, демон выкрикнул длинное проклятие и прыгнул на юношу всем весом своего огромного тела. Полукровка успел упасть на мраморные плиты и, перекатываясь вбок, выпустил арбалетную стрелу, оцарапавшую Абигеру лоб. Черная кровь закапала на мостовую.

– Как такое стало возможно? – изумился демон, зажимая рану лапой. – Меня не берет обычное оружие.

– А я приготовил тебе подарочек, – издевательски промурлыкал Ланс. – Стрелы, заговоренные нашим некромантом!

– Ах, ты, ублюдок! – заорал демон, выходя из себя.

Ланс отшатнулся к стене, перезаряжая арбалет. Мы метнулись наперерез Абигеру, пытаясь прикрыть безрассудного друга от его смертоносных когтей. Но неожиданно на храмовую площадь спикировал дракон, аккуратно приземлившись точнехонько за спиной разъяренного, никого кроме Ланса не замечающего, демона. Прежде чем мы успели что-то предпринять, Эткин наотмашь хлестнул хвостом, попав по ногам чудовища – точно под коленями – и умудрившись чем-то подрезать прочные сухожилия. Брат Ринецеи как подкошенный повалился на землю. Дракон недоверчиво рассматривал длинный, обоюдоострый шип, выскочивший из пушистой кисточки, украшавшей кончик его хвоста.

– Пыль смахивать, говоришь… – задумчиво бормотал Эткин, расширившимися глазами разглядывая собственный хвост – так, будто видел его впервые.

Обездвиженный Абигер беспомощно барахтался на земле. Ланс хладнокровно перезарядил арбалет и, тщательно прицелившись, выпустил второй болт, угодивший демону прямо в морду. Острый наконечник пробил глазное яблоко и вошел в мозг. Тварь дернулась в последний раз – и вытянулась во весь гигантский рост. Подскочивший Огвур взмахнул секирой, отсекая черную голову.

– Так оно надежнее будет, – успокаивающе заметил он.

Голова, посверкивая налитыми кровью глазами, подкатилась к Лансу, который картинно поставил на нее ногу в сапоге на высоком каблуке.

– Дурашка, зачем же так рисковать? – ласково пожурил его орк.

В ответ полукровка кокетливо подбоченился и захлопал пушистыми ресницами.

Я насмешливо наблюдала за эффектной сценой.

– Завидный трофей! Повесь голову демона у себя в спальне, над кроватью! – наполовину в шутку, наполовину всерьез посоветовала я Лансу.

– Да ну ее, противную, еще вонять будет, – капризно скривился красавец.

– Извращенцы вы все! – уверенно заявил Генрих, искоса поглядывая на обнимающихся Ланса и Огвура. – Орки же эльфов не любят вроде?..

– Вот и займись любовью на площади, – тут же советами замучают! – ехидно процедил орк. – А у нас теперь все не по правилам!

Сильф коротко взглянул на меня и отчего-то покраснел, как помидор:

– Это точно, – нехотя признал он.

Ворота Храма со скрипом отворились.

Мы настороженно сбились в кучку и ощетинились мечами, не зная, чего можно ожидать от направляющейся к нам процессии. Впереди выступал низенький, чрезмерно упитанный мужчина в белом одеянии, обшитом пурпурными полосами, – первосвященник богини Аолы. Он старался напустить на себя разгневанный вид. Четыре подбородка внушительно спускались на дородное чрево, обтянутое белой мантией. Трое его спутников, в противовес толстяку отличавшиеся высоким ростом и аскетической худобой, носили черные одеяния и золотые посохи с обсидиановыми шарами. Высшие некроманты!

Толстяк простер к нам окорокообразные руки и пискляво заверещал:

– Нечестивцы! Как вы посмели нарушить покой храма Великой богини и оторвать ее служителей от поста и молитв?

– А нехило тебя от постной пищи-то разнесло! – издевательски перебил его Ланс, выразительно поигрывая арбалетом.

Толстяк смутился и замолчал.

Я шагнула к ступеням и остановилась у их основания, с большим интересом разглядывая не заплывшую ряху священника, а узкое, умное лицо самого старого из некромантов.

– А скажите-ка мне, любезные, с каких это пор богиню Аолу охраняют нечистые твари – демоны и горгульи?

Некромант понимающе усмехнулся, толстяк же просто побагровел от злости:

– Великая богиня, в благодати своей, смогла обратить детей Тьмы на путь служения Свету! Арбиус, ну, сделай же что-нибудь! Неужели мы позволим этой наглой рыжей девке командовать в Храме и городе?

Старейшина некромантов не сводил с меня лукавых глаз:

– На смену одним Повелителям всегда приходят другие, не менее великие! – Он церемонно преклонил колено и положил к моим ногам свой драгоценный посох. Двое более молодых некромантов немедленно последовали примеру своего предводителя. Один лишь толстяк остался стоять, как стоял, недоуменно хлопая поросячьими глазками. – Приветствую тебя, королева из рода настоящих властителей Нарроны, внучка Смерти!

– Ничего не понимаю! – растерянно пролепетал толстяк. – Да кто она такая?

Я протянула руку и медленно сняла золотую маску:

– Ты не узнаешь меня, первосвященник?

Толстяк схватился за сердце: