Дорис перекатилась на бок и села, дыша на всю пещеру перегаром.

– Куда он пошел?

– Я видел его только вчера.

– А ты вообще кто такой?

– Малкольм Полстед, – ответил он.

Называться выдуманным именем не было смысла, потому что мистер Боутрайт все равно знал настоящее.

Дорис Уичер испустила стон и снова рухнула на лежанку, а Малкольм понес Элис хлеб с сыром. Одри Боутрайт держала Лиру и похлопывала ее по спинке, а Лира послушно срыгивала. Малкольм сел рядом и принялся жевать хлеб и сыр: зубам приходилось несладко, но желудок однозначно говорил им спасибо за труды.

И тут, как только он сел и расслабился, вернулась память о том, что он совершил и о чем так боялся вспомнить. Он убил Боннвиля, они с Элис. Они с ней убийцы. Душегубы. Ужасное слово отпечаталось у него в мозгу, словно на книжной странице, и чернила горели красным. Аста обернулась мотыльком, слетела с его плеча и что-то зашептала на ухо Бену, деймону Элис, а тот внимательно слушал, склонив голову набок. Мистер Боутрайт ходил взад-вперед, показывая Лиру тем обитателям пещеры, которые уже проснулись, а одна из женщин занялась курицей: выпотрошила, разделала и присыпала мукой. Если эта курица – одна на всех, подумал Малкольм, стараясь хоть как-нибудь отвлечься, то все останутся голодными.

Но тут Элис придвинулась ближе и наклонилась к нему:

– Этот человек, мистер…

– Мистер Боутрайт.

– Ты ему доверяешь?

– Я… ну, кажется, да.

– Просто, по-моему, не стоит тут надолго задерживаться.

– И я так думаю. К тому же, тут один мальчик…

И он рассказал ей об Эндрю. Элис нахмурилась:

– И он куда-то подевался?

– Ага. Мне это не нравится.

В этот самый момент Дорис Уичер нетвердым шагом подошла к костру и грузно плюхнулась рядом. Элис возмущенно уставилась на нее, но тетке Эндрю было не до этого: ее мучило похмелье. Перегаром от нее разило так, что Малкольм испугался, как бы она не вспыхнула от винных паров, сидя так близко к огню. Ее деймон-ворона то и дело падал, вставал, пошатываясь, и падал опять.

Потом Дорис подняла голову и взглянула на Малкольма:

– Кто меня спрашивал про Эндрю? Ты, что ли?

– Да. Я не понял, куда он делся.

– А тебе зачем?

– Мы вчера ночью с ним познакомились, и он начал говорить что-то интересное. Я хотел расспросить его подробнее.

– Что, об этой проклятой Лиге?

Малкольм весь напрягся, словно взведенная пружина:

– Лига святого Александра? Он в ней состоит?

– Да, черт бы его подрал. Маленький поганец. Вот я ему когда-нибудь…

Малкольм вскочил на ноги, и Элис тут же поднялась, почувствовав его беспокойство.

– Надо уходить, – сказал он ей. – Сейчас же.

Элис побежала к Одри Боутрайт, которая беседовала с другой женщиной у выхода из пещеры, уютно покачивая Лиру на своей обширной груди. Малкольм огляделся и отыскал взглядом Джорджа Боутрайта – тот мастерил ловушку из прутиков.

– Мистер Боутрайт… простите, что я вас отвлекаю… но нам надо уходить, прямо сейчас… не могли бы вы показать нам тропу…

– Насчет того катера ДСК можно не волноваться, – заверил его Боутрайт. – Они не…

– Нет, они ни при чем. Надо забрать отсюда Лиру, пока не…

Но за спиной у него уже раздались чьи-то громкие голоса. Малкольм обернулся и увидел, как Элис пытается загородить собой миссис Боутрайт от человека в черной форме, а еще трое мужчин перекрывают выход из пещеры. За ними маячил его вчерашний знакомец, Эндрю, и на лице его читалась гордость пополам со стыдом.

Малкольм бросился на помощь Элис, которая пыталась выхватить Лиру у миссис Боутрайт. Один из мужчин в черной форме схватил Элис за шею и что-то крикнул, а Малкольм тоже закричал – сам не понимая, что. Одри отворачивалась, чтобы прикрыть собой малышку, и понемногу отступала в глубину пещеры; мистер Боутрайт старался помочь ей, а Лира визжала от ужаса. Малкольм ринулся к миссис Боутрайт и потянул малышку у нее из рук. Но в этот миг на его голову обрушился сокрушительный удар, и Малкольм рухнул на пол, едва не потеряв сознание. Один из мужчин крепко обхватил Элис, приподняв над землей, а та кусала его за руки, вопила во всю мочь и брыкалась, пытаясь ударить его обеими ногами.

Малкольм заставил себя приподняться и встать на колени. Голова у него шла кругом, по всему телу разлилась слабость. Он едва соображал, что происходит. Однако один из голосов, сливавшихся в общий гомон, доносился до него совершенно ясно и отчетливо. Это был голос Лиры; и, услышав его, Малкольм крикнул в ответ:

– Лира! Лира! Я иду!

Но не успел он шевельнуться, как снова распластался на полу, потому что на него свалилось что-то ужасно тяжелое. То была Одри Боутрайт – один из нападавших сбил ее с ног, заставив отпустить Лиру. Выбраться из-под нее получилось не сразу: Одри мешала ему, стараясь подняться сама. Когда, наконец, Малкольму удалось снова встать на колени, Элис уже лежала на земле неподвижно, и Джордж Боутрайт – тоже. Кто-то заходился жалобным криком, но это была не Лира; и еще откуда-то издали доносился женский голос, полный беспомощной ярости, но Малкольм не мог разобрать слов. А потом зарыдала и Одри, увидев, что ее муж лежит на полу пещеры и не шевелится.

Но люди в черной форме ушли и унесли с собой Лиру.

Малкольм попытался шагнуть вперед, но пещера так и завертелась у него перед глазами. Он оступился, выпрямился, все-таки упал и его едва не вырвало.

– Тебя ударили по голове, – хрипло прошептала Аста. – Встать ты пока не можешь. Лежи тихо и не дергайся.

Однако страх и гнев были так сильны, что он все же попытался с грехом пополам подняться на ноги.

Перед ним стоял Эндрю. Он нервно улыбался, но на лице у него было написано самодовольство праведника. Он вскинул руки, защищаясь, но Малкольм оттолкнул их и ударил его прямо в лицо, да так, что тот упал на пол, завывая:

– Тетя! Тетя!

– Что ты наделал?! – воскликнула та, вот только Малкольм не знал, к нему она обращается или к Эндрю.

Возможно, она и сама не знала.

Малкольм пнул мальчишку и тот откатился, свернувшись, словно мокрица.

– Кто были эти люди? – закричал он. – Куда они отправились?

– Не твое собачье… ой-ой-ой! – завопил Эндрю, когда Малкольм пнул его снова.

До Дорис Уичер, наконец, дошло, что происходит, и она поспешила оттащить Малкольма.

– Кто они такие? – взревел Малкольм, отбиваясь сразу и от ее толстых рук, и от запаха перегара. – Куда они повезли Лиру?