Лейтенант закрыл дверь и прислонился к косяку. Джеймс провел ладонью по небритому лицу.

– Я хотел, чтобы все это дело разрешилось тихо. Я не хотел никому нанести ущерба, тем более своей семье... Однако из-за моей гордости, моего желания смягчить раны пострадала Шарлотта и, возможно, Маргарет...

У Шарлотты разрывалось сердце. Мортимер досаждал ее семье задолго до того, как она познакомилась с Джеймсом. Ей совсем не нравилось, что Джеймс брал на себя вину за подлость своего кузена. Она покачала головой.

– Ты можешь винить себя за многие вещи, но только не за похищение моей сестры. Мы вызволим Маргарет, и тогда... – Волна ненависти пронизала все ее существо. Она сжала руки в кулаки, чтобы они не дрожали. – Я хочу, чтобы этот ублюдок заплатил за все!

– Какой ублю... то есть, я хочу знать, кого ты имеешь в виду? – спросила вдовствующая герцогиня, в недоумении разводя руками.

– Мортимер, – лаконично пояснил Джеймс.

– Кто?! – воскликнул Роберт.

– Мортимер Блэнтон, – повторил Эдвард. – Эта грязная скотина.

– М... Мортимер? – вдовствующая герцогиня приложила руку к сердцу. – Ричард Мортимер?

Поморщившись, Джеймс кивнул. Шарлотта с горечью пояснила:

– Он организовал кражу в военном ведомстве и сделал попытку возложить вину на Джеймса. Вот, – она указала на сундук, – результат этих краж. Очевидно, это предназначалось в карман Мортимера Блэнтона и, уверена, для Наполеона на Эльбе.

Вдовствующая герцогиня тяжело опустилась на диван – по всей видимости, она пребывала в шоке.

– Воровство, похищение людей? И это дело рук Ричарда Мортимера?

Джеймс присел рядом с матерью и взял ее руку.

– Я молился о том, чтобы ты никогда не узнала об этом.

Она потрясенно приложила ладонь к своему рту и тихонько спросила:

– Ты уверен в этом?

Джеймс посмотрел на ее ладонь и так же тихо сказал:

– Я надеялся, что никто не узнает.

– Целая гора сокровищ, – проговорила Элизабет. Взгляды всех присутствующих устремились к массивному сундуку с золотом.

– Я всегда презирала Мортимера. Он терроризировал меня еще тогда, когда я была ребенком.

– А что конкретно говорится в этом письме? – спросил лейтенант Фримен, подаваясь вперед и опираясь на костыль.

Эдвард дрожащими руками развернул послание и зачитал вслух:

«Шарлотта должна быть у причала на Лонгстон-стрит на Темзе в эту полночь, одна, с золотом. Если кто-то будет замечен рядом с нею или попытается вмешаться, мисс Маргарет сочтет, что лучшим выходом для нее была бы смерть».

Элизабет содрогнулась. Вдовствующая герцогиня уронила голову.

– Это серьезно? – спросил Роберт.

Все еще находящийся рядом с матерью Джеймс мрачно проговорил:

– Я бы очень хотел, чтобы было иначе.

– Мы поймаем его. Когда мы отдадим ему золото, у нас будет свидетелем магистрат. Мы можем это сделать. – Эдвард с надеждой обвел взглядом присутствующих. – Не правда ли?

– Если кто-то вмешается, он может причинить ей вред, – сказала Шарлотта. – Я не позволю, чтобы такое произошло.

– Однако же ты позволишь ему причинить вред тебе? – хрипло спросил Джеймс.

– Если это необходимо.

Джеймс покачал головой:

– Я не позволю это. Не позволю, чтобы ты оказалась в его власти. Он безумец. Ведь ты сама говорила, что боишься его.

Она поджала губы.

– Я сделаю все необходимое для того, чтобы спасти сестру.

Джеймс встал.

– Я не разрешаю тебе подвергаться подобному риску.

Они стояли, упрямо глядя в глаза друг другу, злясь не друг на друга, а на безумца кукловода, в руках которого находились нити для управления марионетками.

– Может быть другой выход, – нарушил молчание лейтенант Фримен.

Джеймс оторвал взгляд от Шарлотты.

– Он должен быть.

Лейтенант наклонился, перенес тяжесть тела на костыль.

– Конечно, риск остается. И мисс Шарлотта должна будет сыграть важную роль. Но если бы я был азартным игроком, я бы поставил последний фартинг на мисс Шарлотту.

– Мы слушаем внимательно, – подбодрила его Шарлотта, обняв себя за плечи. – Сделаю все, что требуется, лишь бы Маргарет осталась целой и невредимой.

– Это, конечно, несколько хитроумно, но я всегда говорю, что надо сбить противника со следа. И когда они меньше всего ожидают, крепко по ним ударить!

И славный лейтенант принялся излагать план, настолько остроумный и привлекательный, что все с ним согласились, несмотря на его рискованность.

Ночь сгустилась в беспросветную чернильную тьму, когда Шарлотта услышала, как куранты пробили четверть первого ночи. Казалось, она находилась возле пирса на Лонгстон-стрит целую вечность, после того как люди оставили ее здесь одну в соответствии с требованиями Мортимера.

Волны громко били в деревянную обшивку. Луна была закрыта клубящимися облаками, в воздухе пахло штормом. Шарлотту колотила дрожь, она то и дело кутала плечи в плащ, поглядывая на стоящий у ее ног сундук. Ей нужно было быть начеку, быть готовой к любым неожиданностям и превратностям. Она должна вернуть Маргарет. Обязана.

Она пыталась вглядеться во тьму, но тусклый фонарь у ее ног был способен осветить лишь три ступеньки. В эти места она побоялась бы забрести даже средь бела дня, опасаясь всевозможных сомнительных типов. До нее доносились пьяные крики и лай собак. У нее пробегал мороз по коже, когда она думала о том, что за ней наблюдают. Крысы были не единственные ее компаньоны здесь, на берегу Темзы.

Начал моросить дождь. Шарлотта нервно облизнула пересохшие губы, попробовала на вкус влажный воздух и наморщила нос. Пахло отходами и мочой.

И вот наконец она услышала ритмичный плеск волн. К пирсу плыл небольшой бот. Шарлотта не могла сказать, испытала ли она облегчение или испугалась, осознав, что вступает в смертельно опасную игру.

Она увидела, как на пирсе трое мужчин вынырнули из темноты, чтобы поприветствовать лениво качающееся на волне суденышко. Один из мужчин прокричал приветствие и бросил на судно канат. Бот пришвартовали, возникла закутанная в плащ фигура и стала совещаться с тремя мужчинами на берегу. Шарлотта не шевелилась и, можно сказать, не дышала. Вот только биение сердца она унять не могла.

Сделав глубокий вдох, Шарлотта заставила себя расслабиться. Она сжала ноги, ощутив привязанный к ноге нож. Нож Джеймса. Он был поблизости. Это одновременно и успокаивало, и тревожило ее. Он мог получить ранение или быть убит. Она тут же отбросила эту мысль.