на восток по направлению к вершине Сгурра. К северу, слева от группы, возвышалась Бен-Фан – сравнительно низкая гора в 2300 футов высотой, а неподалеку от ее подножия виднелся дом Дэвида; далее стоял Бен-Ронн (2900 футов), сливающийся с восточной стороны с пологим Сгурром (3300 футов). К югу от долины (см. карту) лежал долгий ровный хребет Бен-Маул-Дух, набирающий максимальную высоту 2500 футов у своего восточного окончания[17].

Преодолев около четырех миль медленной изнуряющей рысью, группа добралась к охотничьему дому, который стоял у пересечения Эллих с ручьем поменьше, спускающимся с северной горной гряды. Старый Джеймс Макшейл полулежал в вереске, откинувшись на небольшой холмик, а перед ним стояла его трость, на которую он опирался рукой, уравновешивая вес бинокля. Он смотрел на вершину Бен-Маул-Дух. Дэвид соскользнул с пони, и охотник тут же поднялся на ноги и коснулся кепки.

– Доброе утро, Джим. Это мистер Юстас Хендэлл.

Старик коснулся кепки еще раз. Не зная, как следует поступать в таких случаях, Юстас коснулся своей. Дэвид упал в вереск рядом со своим охотником и быстро взглянул на ползущую по небу тучу.

– Юго-восток? – спросил он.

– Верно. Думаю, уйдет дальше, к солнцу.

Дэвид кивнул, погрузился в молчание и медленно повел бинокль по северному склону Бен-Маул-Дух. Он был уверен, что бинокль Макшейла исполосовал каждый дюйм склона вдоль и поперек, но не стал задавать никаких вопросов. А через семь-восемь минут отвел свой бинокль от глаз.

– Маленькое стадо у вершины с этой стороны. Дальше, примерно в полумиле, один олень; для охоты он не подходит. По пути несколько стад ланей, ближе к подножию.

– Ага, и большое стадо у ближайшего склона Сгурра, – сказал Макшейл.

Дэвид снова поднял бинокль.

– С этой стороны у осыпи?

– Да, сразу под просветом.

– Вижу. Полагаю, то же стадо, что мы видели вчера. Не хотелось бы их тревожить, да, может, и не придется. При таком ветре они пойдут в проход. Надо взглянуть поближе на этих животных на Бине.

С этими словами Дэвид спрятал бинокль в футляр и поднялся. Юстас последовал его примеру; до этого он прилежно прочесал горы во взятый взаймы бинокль, но так и не увидел ни одного животного, будь то олень или лань. Йена оставили с пони, остальные свернули с тропы и направились к югу, а вскоре начали подъем. Дэвид медленно и широко шагал во главе колонны – кажется, это давалось ему без особых усилий. Юстас шел следом и старался не отставать; за ним поднимался Макшейл со все еще зачехленным ружьем под рукой. Каждый из них опирался на длинную трость, у каждого через плечо висел бинокль, а у Юстаса вдобавок его макинтош. Они поднимались около получаса. Юстас тяжело дышал и истекал потом, но мужественно следовал за Дэвидом по пятам. Он расстегнул свой жилет, воротник рубашки, кепку засунул в карман, закатал рукава и уже начал думать, что человеческие легкие не способны выдержать еще и пары шагов, когда Дэвид остановился у обрыва и снова достал свой бинокль. С минуту он просматривал местность, а затем достал сигарету и зажег ее.

– Видишь их, Юстас? – спросил он.

– Э… пока нет.

Дэвид указал тростью на пятнышко яркой травы на склоне примерно в полумиле от них; похоже, там лежали несколько бурых валунов. Юстас поднес к глазам бинокль и увидел стадо оленей – они были так близко, буквально в двух шагах. Юстас инстинктивно перешел на полушепот.

– Прекрасно, – сказал он. – А они… подходят для охоты?

Дэвид кивнул.

– Двое из них. Какой красавец с десятиконечными рогами, мясистый, да, Джим? Он ведь молодой еще?

– Ага, похоже на то.

– Тогда оставим его; может, на следующий год будет королевский[18]. А мелкого лучше убить – вон того, узколобого, с шести– или семиконечными рогами.

– Семи, – пробормотал Макшейл. – Ну и уродец.

Дэвид спрятал свой бинокль.

– Увидел, Юстас?

– Кажется, да.

Он снова начал задыхаться, но теперь от восторга.

– Тогда пойдем. Джим, останешься здесь, хорошо?

Сердце Юстаса забилось чаще. Значит, они пойдут вдвоем. Может быть, это шанс?.. Но Макшейл не убрал свой бинокль; он будет за ними наблюдать.

Дэвид взял у Макшейла ружье, вынул его из чехла, зарядил пятью патронами и небрежно засунул обратно в чехол. На спуске он немного сбавил шаг, а потом снова прибавил, и вскоре они уже стояли на плоской и голой вершине. На пике их обдало ледяным ветром – холод насквозь пронзил разгоряченные подъемом тела. Юстас поспешно застегнул жилетку и плащ и нацепил на голову кепку.

– Держись как можно тише, – пробормотал Дэвид. – Обходи камни с трещинами и, ради бога, не стучи по ним тростью.

Они неторопливо двинулись вдоль вершины. Ветер дул справа, и Юстас почувствовал, как начинает слезиться его глаз. Пройдя около пятисот ярдов, Дэвид отошел к северной вершине, снова достал бинокль и посмотрел вниз, а через тридцать секунд кивком подозвал к себе Юстаса.

– Рассмотри его как следует, – прошептал он. – Вон тот, худосочный. Его ни с кем не спутаешь, но сделать все нужно чисто.

Юстас посмотрел в бинокль Дэвида. Олени находились в каких-то трех сотнях ярдов, примерно в ста футах под ними. Сквозь бинокль был различим каждый волосок на их шкуре. Сердце Юстаса рвалось из груди, а преступные мысли выветрились из головы.

– Дальше идти по вершине я не осмелюсь, – прошептал Дэвид. – Они могут почувствовать наш запах. Нужно все сделать отсюда.

Отсюда? То есть он хочет отсюда стрелять? Без бинокля олени были едва заметны. Впрочем, нет, он говорит о другом.

– Оставь здесь бинокль, трость и этот плащ, – снова прошептал Дэвид, откладывая свою трость. – Бо́льшую часть пути мы будем на виду. Держись за мной, носом у моих ботинок; не поднимайся даже на дюйм и работай руками. Если я остановлюсь, останавливайся. Двигайся только вместе со мной.

С этими словами он опустился на живот и пополз. Юстас сделал то же самое, чувствуя себя голым и беззащитным под враждебным взглядом оленей. Но Дэвид бесстрастно полз вниз по склону, затем свернул направо. Что ж, это было легче, чем ожидал Юстас… Однако они все ползли и ползли, – кажется, прошла уже целая вечность… бам! Юстас врезался носом в подбитую гвоздями подошву Дэвида – охотник остановился. Сдерживая крик и стараясь унять одышку, Юстас замер. Казалось, прошел целый век (хотя на самом деле – не больше пяти минут), как вдруг ботинки ведущего снова зашевелились; начался небольшой подъем. Дэвид обернулся и кивнул, чтобы Юстас стал с ним вровень. Охотники были вне поля зрения