– Мне так не хватало его... – мечтательно сказала она. Прежде чем Грант успел ее остановить, Тори нежно поцеловала его, показывая на деле, как сильно ей этого не хватало. Его горячая плоть пульсировала под действием ее губ и языка, заставляя ее с жадностью вбирать это трепещущее сокровище глубже и глубже...

С нечленораздельным рычанием Грант погрузил руки в ее волосы, так что Виктория не могла сказать, тянул ли он ее к себе или отталкивал. Скорее всего ни то, ни другое...

– Ты не понимаешь, что делаешь со мной. Чувствовать твои губы и сознавать, что ты хочешь доставить мне удовольствие... Я мечтал об этом так много ночей!

– А о чем еще ты мечтал? – лукаво спросила она, перед тем как слизнуть солоноватую каплю.

– О Боже... – Грант откинул голову назад.

Тори пристально посмотрела на его грудь, на руки с напрягшимися мышцами...

Не отвечая на ее вопрос, Грант вытащил ее из ванны, схватил полотенце и, прикладывая его резкими движениями, стал высушивать каждый дюйм ее тела. Тори попыталась делать то же самое, но он притянул ее к себе и заглянул ей в глаза.

– Надеюсь, я не напугал тебя, когда мы были вместе прошлый раз? Тебе было не слишком больно?

– Нет, ничуть, – выдохнула Тори.

– Тогда позволь мне показать тебе то, о чем я мечтал.

От этих слов у нее пробежал трепет по всему телу. Грант подвел ее к постели, сел на матрас и, прислонившись к спинке кровати, вытянул перед собой мускулистые ноги, потом посадил ее на себя. Он был такой сильный, что ему ничего не стоило расположить ее, где он хотел и как хотел. Тори сидела на нем верхом, расставив ноги, точно так же, как этой ночью, сразу после пожара.

Как? Она останется наверху? Но прежде чем Тори успела что-либо спросить, большие руки Гранта оказались у нее на ягодицах. Он притянул ее лоно к своему жаждущему рту и застонал, когда его язык коснулся ее плоти. Тори знала, что он сейчас чувствует. Его ласки заставляли ее содрогаться, и она становилась все более влажной...

– Сладкая, как мед, – задыхаясь, произнес Грант.

В полном забвении Виктория вплела пальцы в его волосы, притягивая его еще ближе. Он снова застонал и переместил ее ниже, насаживая на свою восставшую плоть. Для Тори это медленное продольное движение было мучительно сладким. И видимо, для него тоже. Она могла судить об этом по тому, как его руки обхватывали ее за плечи, как напряглись его мышцы.

Стесненное дыхание с шумом исторглось у нее из груди. Теперь Грант погружался еще глубже, чем прежде, и с каждым разом продвигался все дальше внутрь. И все же она не могла захватить его целиком.

– Я уже так близка, – задыхаясь, проговорила она.

Он немедленно вышел из нее и снова приблизил ее к своему жадному рту.

– О Боже! – вскричала Тори, выгибая спину, притягивая его горячий язык, трущийся внутри ее. Пик наслаждения снова замаячил перед ней, но теперь ее ощущения были куда острее.

Она уперлась руками в стену над спинкой кровати, приготовившись к экстазу, ожидая, что Грант наконец возьмет ее, но он снова отстранился, а затем резко вскинул свои бедра.

Тори поймала его взгляд – безумный, искаженный мукой и теперь уже неподвластный контролю. Это подвигло ее к последнему рубежу. Она вскрикнула и, корчась в конвульсиях, начала вращать бедрами, когда мужская плоть внедрилась в нее до упора. Удовольствие стало слишком сильным. Грант выжидал, когда ее страсть достигнет своего апогея, наблюдая за ней полными неистового желания глазами...

Тори все еще сжимала свою плоть вокруг него, когда он рывком притянул ее вниз, к груди, и выкрикнул ее имя. Его тело застыло под ней, и тут же он выплеснул в нее огненную лаву.

Гранта разбудил рассеянный солнечный свет, весело пробивавшийся сквозь шторы. Он с изумлением посмотрел на свою грудь, покрытую волнами светлых волос, затем огляделся и понял, что лежит в комнате Виктории. Неужели он такой удачливый? Неужели в эти ранние утренние часы он предавался вместе с ней любовным утехам? Может, ему это только пригрезилось? Нет, эта ночь была реальной – очень даже реальной!

Тем не менее он все еще был встревожен силой своего сексуального желания. Когда-то это его пугало, но не теперь, когда Виктория спала у него на груди, когда его руки обнимали ее... Сейчас ему просто хотелось стиснуть ее, прижать теснее к себе, чтобы показать, что он чувствует к ней и как его смущает сила этих чувств. Он никогда бы не подумал, что так будет, и старался не вспоминать, как близко подошел к тому, чтобы все это напрочь отринуть.

С каким наслаждением он еще держал бы ее в объятиях! Но Грант знал, что ему необходимо встать и удостовериться, в какой мере пострадала овчарня, а затем продолжить работу.

С досадой вздохнув, он стал одеваться и, прежде чем уйти, осторожно поцеловал Викторию, стараясь не разбудить ее после долгой ночи. Придя в долину, Грант увидел, что на месте овчарни дымятся груды пепла. Хакаби был уже здесь, и, посовещавшись, они решили нанять нескольких человек для расчистки пожарища. Теперь первой заботой Гранта было найти рабочих, а второй – выяснить, кто нанес им этот удар.

Ошеломленная происшедшими событиями, Тори присела за письменный стол своего деда. После бурной ночи, связанной с любовными утехами, которыми они с Грантом занимались с таким усердием, мысли ее с трудом возвращались к случившемуся накануне пожару. Когда Грант вошел к ней без стука, она даже не стала его ни о чем спрашивать – все и так было ясно.

Грант молча вздохнул и покачал головой.

– Как раз перед стрижкой и окотом, – жалобно произнесла Тори. – Ничто не могло нанести нам больший ущерб!

Только когда Грант поднял брови, Тори осознала, что сказала «нам». Впрочем, какое это теперь имеет значение – все равно рано или поздно он поймет, что она не собирается его никуда отпускать...

Тяжело опустившись в кресло, Грант принялся рассказывать ей о том, что они с Хакаби решили по поводу восстановительных работ.

– Надеюсь, я не превысил свои полномочия? – под конец спросил он.

– Нет, я согласна со всем, что ты сказал, и действовала бы точно так же.

Он наклонился вперед, положив локти на колени.

– Виктория, нам нужно поговорить о действительной причине пожара. Его устроили намеренно...

– Не может быть!

– Запах керосина – вот первое доказательство. К тому же я отчетливо видел, что там была огненная лужа. И потом, там остался участок глины, как будто специально пропитанный керосином.

Тори потерла рукой лоб.

– Но зачем? И что все это значит?

– Им было нужно послать тебе предупреждение, как я полагаю. Или сделать тебя еще больше уязвимой...