В экономике, где всё больше людей зарабатывают себе на жизнь как фрилансеры, открытые платформы становятся всё более важными. Агасси хорошо это выразил. Он говорит: «Большинство свободных электронов будет притягиваться к крупнейшим центрам гравитации». Другими словами, компании с наиболее динамичными платформами (и прекрасными возможностями для того, чтобы партнёры создавали синергетические биз-несы) имеют больше шансов для использования великого богатства талантов, которые эти фрилансеры могут предложить.

В конце концов, успех в бизнесе, наиболее тесно ориентированном на платформы, связан с проникновением и постоянными инновациями. Чем больше экосистема, тем лучше, поскольку более крупные экосистемы поддерживают больше сырой информации и больше необходимого разнообразия. Проникать и постоянно создавать новые решения означает стать магнитом для инноваций, который привлекает множество партнёров, поставщиков, разработчиков, клиентов и других заинтересованных участников, готовых строиться на платформе вашей организации.

Например, для Google всё равно, кто создаёт инновации, а в некоторых случаях, всё равно, кто контролирует контекст отдельных сетевых взаимодействий. Если приложения Google начинают применяться в других компаниях, то Google в любом случае получает прибыль. То есть, чем больше людей создают приложения на основе Google Maps и других инструментов, тем лучше. Это похоже на присоединение армии исследователей и разработчиков для расширения собственной платформы без увеличения зарплатной ведомости.

Платформы для участия представляют собой захватывающий новый вид бизнеса, который процветает на основе массового сотрудничества и воплощает все принципы викиномики: открытость, пиринг, обмен информацией и глобальность деятельности. Это бизнес, о котором многие руководители только мечтали, где сотни тысяч партнёров работают вместе в рамках живой бизнес-экосистемы. Хотя первые примеры наиболее заметны в Сети, при достаточном воображении и находчивости почти любой вид бизнеса может стать открытой платформой.

Где-то в деревнях Ганы команда студентов трудится над недорогим дизайном мобильных холодильников. Они надеются, что скоро устройства по их дизайну будут создаваться по всей Африке, причём не только в General Electric или какой-либо другой мультинациональной компании, а в деревнях — с использованием производственной лаборатории и технологии, стоящей 25 тысяч долларов и предоставленной Массачусетсом технологическим институтом.

В маленькой далёкой деревне в Индии местные жители используют аналогичную лабораторию для выпуска запасных частей к устаревшим копировальным машинам, надёжных механизмов для тестирования молока и инструментов проверки человеческой крови. В горах Линген норвежские пастухи дистанционно наблюдают за своими стадами, используя созданные в лабораториях беспроводные сетевые устройства. Местные рыбаки применяют ту же технологию, чтобы следить за своими лодками в море.

Универсальная машина, стоящая за этими местными инновациями и разработками, была собрана с помощью готового технического производства и электронных устройств, упакованных в открытые программные продукты, написанные исследователями Центра битов и атомов Масса-чусетского технологического института.[329] Они называют это «фабричная лаборатория»,[330] подразумевая, что высокотехнологичная рабочая станция соответствует фабричному сборочному конвейеру. В ней есть всё, что нужно для создания чего угодно, включая модную электронику, например лазерные резаки для гравировки двухмерных и трёхмерных структур, цифровые инструменты для резьбы, чтобы делать печатные платы и другие тонкие детали, а также набор электронных компонентов и программных устройств для конструирования дешёвых микроконтроллеров.

Размещение такой лаборатории в каждом доме, по словам профессора МТИ Нейла Гершенфельда,[331] приведёт к глубокому изменению в том, как мы разрабатываем и собираем физические товары. Так же, как информационная революция передала средства манипулирования информацией и её носителями в руки любого человека, имеющего компьютер, похожая волна технологии цифрового производства может в конечном счёте передать средства для производства физических объектов в руки любой семьи или сообщества. Это, в свою очередь, радикально трансформирует то, как мы производим, потребляем физические объекты и взаимодействуем с ними. Это, возможно, даже сделает нас реальными производителями товаров ежедневного пользования, что долгое время было прерогативой индустриальных гигантов.

Теоретически, многие нужные людям вещи могут быть изготовлены ими самими дома в точном соответствии с собственными требованиями. Однако насколько практично или даже желательно иметь личную фабрику в своём доме, ещё вопрос. Неясно, например, как люди будут доставать сырьё для промышленного производства, или насколько это будет дешевле, чем сегодняшняя массовая продукция. Наверняка можно сказать одно: пройдёт ещё много лет до того, как мы даже узнаем, насколько личное производство, предвиденное Гершенфельдом, реально в большом масштабе.[332]

И в то же время идея о том, что участие и сотрудничество в разработке и сборке физических объектов сейчас на подъёме, не так далека от истины. На самом деле, с каждым днём мы всё ближе к более коллаборатив-ной реальности, ведь мы разрабатываем и производим физические товары в более чем когда-либо распределённых сетях людей и фирм, использующих методы, которые всё больше соответствуют тем, что применяются для производства таких неосязаемых вещей, как знания. Скоро коллаборативные методы производителей открытых программных средств будут так же относиться к машинам и самолётам, как к программному обеспечению и энциклопедиям. Всё это в свою очередь является частью важного изменения в промышленности, когда по-настоящему глобальный заводской цех появляется, чтобы заменить традиционную лоскутную работу национальных и региональных производств. Пиринговое производство физических объектов достигает совершеннолетия, и толковые компании проникаются этим подходом.