Лютер так заморачивался, воссоздавая интерьер детской Натана? К чему все это?

– Пока не знаю. – Маллен огляделась и вздрогнула, когда ее взгляд упал на окровавленную постель. Затем заметила небольшую панель управления над дверью. – Здесь сигнализация.

– Да, и у входа тоже.

– Тогда Гейнс знает, что мы нашли мальчика.

Карвер закрыл один ящик и открыл другой.

– Тут уж ничего не попишешь.

Эбби прошла в крошечную спальню. Большую ее часть занимала солидных размеров кровать. В комнате было душно. На стене над постелью висел лист бумаги с крупно напечатанной надписью: «Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят».

Маллен подошла к тумбочке, на которой стояла фотография в рамке: селфи обольстительно улыбающейся Габриэль. Внизу – надпись, выполненная одним из так раздражающих курсивов: «Моя вечная благодарность». Эбби внимательно изучила фотографию. Лютер видел ее каждое утро, когда просыпался. Что этот снимок для него значил?

Маллен обыскала комнату и не нашла ничего особенного. Одежда, немного мелочи, солнечные очки, упаковка платков, фонарик. Она переместилась в гостиную и принялась изучать большое изображение Габриэль на стене. На самом деле это был коллаж, составленный из сотен крошечных снимков, которые складывались в лицо мисс Флетчер. Это панно, комната, где Лютер держал Натана, фотография на тумбочке – все говорило об одержимости девушкой.

Эбби попробовала думать, как Гейнс, который долгое время провел в секте Тиллмана. Прислушивался к словам Отиса, считал его королем, спасителем. И вдруг он уходит из общины. Возможно, его выгоняют. По собственному опыту лейтенант Маллен знала, что сознание так просто не сдается. Иден, например, до сих пор хранит фотографию Моисея в ванной. У самой Эбби ушли годы на то, чтобы заполнить неожиданно образовавшуюся пустоту. И удалось это благодаря любящим и терпеливым родителям. Гейнс же поменял одну одержимость на другую. Он выбрал себе новый объект для восхищения, иного кумира.

Эбби начала внимательно рассматривать маленькие снимки – по большей части фотографии со странички Габриэль в «Инстаграме». Кое-где девушка была обнаженной, чему Маллен удивилась, пока не поняла, что это монтаж. Лютер использовал находящиеся в свободном доступе картинки из соцсетей, чтобы создать собственный порножурнал, где была лишь одна интересующая его модель.

Эбби нашла фотографию, которая прославила Габриэль, – снимок в тумане. Затем заметила его же в другой части мозаики. И еще в одном месте. Похоже, Гейнс использовал одни и те же картинки по нескольку раз. Странно, что настолько одержимый человек не потрудился сделать так, чтобы изображения не повторялись.

Хотя это не та же самая фотография, ракурс немного другой. На одном из снимков у девушки закрыты глаза. Каким-то образом в руки Лютера попали и другие кадры из той поездки.

Эбби внимательно изучила одну из картинок – те времена, когда Габриэль еще не была популярной. Самое начало.

«Я с самого начала наблюдаю за тобой» – разве не так сказал похититель?

Три фотографии, сделанные в одном месте в одно время. В этом нет ничего удивительного, сейчас все так делают. Ты фокусируешься, снимаешь штук десять кадров, а потом выбираешь лучший. Остальные не публикуешь.

Как эти снимки попали к Лютеру? Он должен был присутствовать на фотосессии. Или даже сам снимал… Габриэль отправилась в путешествие с друзьями. Может, Гейнс – один из них? Нет, это не вписывается в…

В мозгу Эбби словно что-то щелкнуло. Как она раньше это не заметила?

Маллен достала телефон и нашла письмо от Ахмеда, в котором тот прикрепил ссылку на изображения, найденные на компьютере Эрика Лейтона. Нажала на одно из них – снимок Натана с газетой – и внимательно его изучила.

– Черт! – вырвалось у нее. – Карвер!

Джонатан вошел в комнату.

– Что случилось?

– У тебя есть снимок, который похититель прислал Габриэль?

– Конечно. Минутку. – Он снял перчатки и начал возиться с телефоном, а Эбби нетерпеливо постукивала ногой. – Вот он.

Маллен взяла свой мобильник.

– Ну-ка, поставим рядом.

Карвер приблизил свой аппарат, и они сравнили изображения.

– Это разные фотографии.

Отличия были едва заметны. Немного другой ракурс, на одном из снимков глаза Натана открыты чуть шире.

– Эрик спрашивал у Габриэль, – глухим голосом начала Эбби, – не присылал ли ей похититель других фотографий. Он заметил, что изображения отличаются. Преступник сделал несколько снимков Натана, и это два из них. Но почему у Габриэль оказались они оба? Вот как размышлял Эрик. Он считал, что так могло случиться, только если фотографировала она сама. Особенно после того, как девушка несколько раз повторила, что получила всего один снимок.

– Хочешь сказать, Габриэль Флетчер замешана в похищении?

– Нет, это Эрик так думал. Этот снимок ему отправила не девушка.

– А кто?

– Журналист. Том Маккормик.

Карвер наморщил лоб.

– Кто?

– Помнишь интервью? Лейтон впервые увидел фотографию Натана, когда ее показал Маккормик. Возможно, попросил, чтобы Том отправил ему снимок. Но журналист прикрепил не тот файл.

– Не тот, что отправил Габриэль, – догадался Джонатан.

– Позже репортер понял, что ошибся. Поэтому убил Эрика и удалил все с телефона. Он не знал, что копия фотографии осталась на компьютере. – Эбби сжала зубы. – Мисс Флетчер говорила, что Маккормик уже брал у нее интервью. Конечно. Возможно, именно он ее и прославил. Написал статью, которая быстро стала очень популярной в Сети. В том коллаже на стене есть разные фотографии с одной и той же съемки. Помнишь, что рассказывал Уилл? В поездке Габриэль сопровождал журналист. Маккормик был там. Возможно, сам делал эти кадры.

Лейтенант Маллен представила, как девушка просит репортера снять ее в тумане. Тот делает штук десять снимков, а потом отправляет ей лучшую фотографию. Остальные изображения остаются у него.

«Я с самого начала наблюдаю за тобой».

– Том Маккормик и есть Лютер Гейнс, – медленно произнес Карвер.

– И он годами следил за мисс Флетчер под маской журналиста, которому интересны блогеры.

Эбби вспомнила интервью с Эриком. Когда Лейтон упомянул, что в общине, где росла Габриэль, творилось нечто странное, репортер не ухватился за это. А ведь любой уважающий себя журналист обязательно пустился бы в подробные расспросы. Однако Маккормик сменил тему. Теперь понятно, почему.

– У тебя есть его номер? – спросил Карвер, прикоснувшись к экрану телефона и поднеся сотовый к уху.

– Да.

Джонатан показал большой палец, а затем произнес:

– Привет, Натали! Как ты? Да, в последнее время я очень занят. Слушай, пробьешь номерок? – Он помолчал. – Знаю, но обстоятельства чрезвычайные. Полностью беру на себя ответственность за… Спасибо, ты прелесть. Записываешь?

Эбби нашла номер Маккормика, и Карвер его продиктовал. Потянулось ожидание.

– Местоположение известно? – наконец сказал Джонатан. – Где…

Его лицо побледнело, детектив